Страшные сказки закрытого королевства

— Ты еще не понял, музыкант? Он считает тебя своим. И вовсе не потому, что хочет подарить тебе свое покровительство. Ему нечего дарить, у него нет ничего, кроме его жалкой пустой жизни, которая, впрочем, принадлежит не ему, а тебе. Ты мальчик, а Дарио слишком закостенел в традициях и условностях. Даже ради тебя он не откажется от принципов. Но и к тебе никого не подпустит, если ты останешься с ним. Мы… слишком собственники. Он не захочет взять тебя, но и не отдаст другим. У тебя никогда не будет жены, детей, любовников или любовниц… Такие, как мы, не позволяем кому бы то ни было другому забрать то, что мы считаем своим.

— И вы? — поморгала я, отгоняя черные мушки перед глазами, набежавшие от паники.

— И я. Если ты примешь мое покровительство, то станешь полностью моим. Но и я — твоим. У меня раньше не случалось любовников, ни один мужчина не возбуждал меня, но это будет интересный опыт. Жаль, конечно, что ты не девушка, но я готов рискнуть ради тебя.

В один неуловимый миг этот страшный и странный мужчина оказался вплотную ко мне, резко схватил за подбородок и поднял мое лицо вверх.

— Меня привлекает не твоя внешность, музыкант, не заблуждайся. Ты не женщина, для которой красота важна. Я хочу заполучить твою сущность, твою душу, твои талант и дар. Тебе удалось тронуть меня сегодня. И я не желаю, чтобы ты сгинул. Мир оскудеет, если погибнешь из-за того, что связался с никчемным преступником. Ты будешь мне дарить свои музыку, душу и тело, а я тебе всё, чем владею сейчас или буду владеть в будущем. В том числе себя. Это справедливый обмен.

У меня от ужаса из горла вырвался какой-то глухой сип, а лорд Калахан усмехнулся и обвел большим пальцем мои губы. Не грубо, нет, но и без… ласки или желания. Словно изучая неодушевленный предмет, пытаясь понять, нравится ли ему то, что он ощущает.

Я же буквально окаменела, как мышонок перед змеей, не имея сил даже отодвинуться. Меня никто в жизни так не пугал, как он.

Мужчина начал наклоняться к моему лицу, и я до смерти перепугалась, что он захочет меня поцеловать. Боюсь, этого я не вынесу…

— Лорд Калахан, — прошептала я, глядя в глаза, в которых почти исчезла радужка, ее затопил черный как ночь зрачок. — Я высоко ценю ваше предложение. Это большая честь. Но я… Я не могу. Простите, — сорвалась на писк в конце и зажмурилась.

— Уверен? — мои губы обожгло чужое дыхание, но он не прикасался, не целовал, только ужасал до полуобморочного состояния. — Очень скоро ты поймешь, что твой раб ничем тебе не поможет, мальчик. Он приносит лишь несчастье. И тогда ты придешь ко мне. А я умею ждать и приму тебя.

Стальная хватка исчезла с моего лица, прозвучал шорох и шаги, и лишь тогда я осмелилась открыть глаза.

— Я… могу идти? — начала я пятиться к выходу.

— Да, конечно, — лениво отмахнулся хозяин замка, снова присев на столешницу. — Я не насильник и не злодей. Я хочу получить тебя, но добровольно. Чтобы ты ценил и осознавал всё, что я буду тебе преподносить, и с радостью отдавал себя, свою душу и талант. Только так. Сломанная игрушка мне неинтересна. Всё или ничего.

— Простите, лорд Калахан, — прижав к груди шляпу и тяжелый мешочек монет, я добралась до двери и хотела уже взяться за ручку, но была остановлена еще одной фразой.

— Береги свою душу, музыкант. Этот мир жесток. И покажись завтра лекарю. У тебя вся аура искорежена, поэтому наверняка существуют проблемы с управлением даром.

Вместо ответа я поклонилась и кивнула. Моя аура искорежена? Это из-за того, что я почти всю жизнь носила амулет, блокирующий магические способности?

— Завтра вечером я желаю слушать твою музыку. Тебя проводят в тот же зал.

В коридор я вывалилась чуть живая от бурливших во мне эмоций. С безумным взглядом поймала за рукав проходившую мимо служанку и попросила проводить в выделенные нам покои. А едва войдя в нашу общую с Даром гостиную, обессиленно осела на ближайший пуфик.

— Рэми? — от камина ко мне шагнул Дарио. — Что с тобой?

— Лорд Калахан предложил мне свое полное и абсолютное покровительство, — выпалила я.

— Вот как? — помрачнел он, а его эмоции полыхнули глухой бессильной яростью. — Ну надо же… Калахан никогда не отступал от принципов и выбирал в любовницы всегда только женщин. Ты сумел его зацепить. И что же? Принял покровительство? В дальнейший путь я теперь отправлюсь один? Или же ты захочешь держать меня при себе, как своего верного раба?

— Дар, — не выдержав, я сорвалась с места, подбежала к нему и уткнулась лицом в грудь. Меня запоздало начало трясти от обуревавших чувств и испуга. — Я боюсь его. Он… так говорил… Я не всё понял, какие-то странные вещи, и…

Мгновение, и вместо ярости меня затопило, оглушая, облегчением, надеждой, затаенной болью.

— Не бойся, малыш. — Одной рукой Дарио обнял меня за плечи и прижал, а второй погладил по голове. — Я никому тебя не отдам. Ты только мой. А я… я твой, что бы ни случилось. Я верну свое честное имя, обещаю. И тогда у тебя будет всё. Я не смогу дать тебе семью и детей, но всё остальное у тебя будет. Клянусь.