Страшные сказки закрытого королевства

Дождалась, пока смертник выберется из горячей воды, не знаю уж, в какой раз налитой в лохань, окинула взглядом его отмытое от бурых разводов и чуть ли не коросты тело и буквально задохнулась. Шрамы… Много шрамов. Разные – от плети, от холодного оружия, следы ожогов чем-то металлическим… Спина вообще когда-то была превращена в месиво, и сейчас на нее даже смотреть было страшно.

Боги милостивые… Да как он выжил после всего этого?!

Пока он собирался, сушил волосы и одевался, я молчала, не находя слов и не зная, как реагировать. С таким ужасом мне еще не доводилось сталкиваться.

Волосы его, кстати, оказались не седыми. Когда они высохли, выяснилось, что мой раб платиновый блондин. Причем остригли его, похоже, ножом, криво и бесцеремонно поочередно отхватывая пряди. Наверное, раньше у него были длинные локоны, как у многих аристократов.

В трактире я была встречена неодобрительно поджатыми губами и укоризненным взглядом хозяина заведения. Знает уже, значит, о моей авантюре. Не удивлена… Подойдя к стойке, я сообщила:

– Мне придется задержаться еще на несколько дней. Если вы по-прежнему заинтересованы в моих выступлениях, то я готов играть каждый вечер. И буду рад, если эта новость распространится и среди людей с достатком. Комнату я оставляю за собой ту же, но мне потребуется тюфяк и дополнительные постельные принадлежности. Сколько за это надо доплатить?

– Эх, музыкант, – неодобрительно покачал головой трактирщик. – Ну что же ты такой дурень-то, а?

– Так получилось, – впервые со вчерашнего вечера позволила я себе легкую улыбку.

– Пороть тебя некому, мальчишка! Навязал себе на голову проблему, преступника конче-ного…

– Поздно меня уже пороть, господин. Да и некому, правы вы. Сирота я.

Моя насупившаяся «проблема» стояла рядом, держась одной рукой за стену, чтобы не упасть. Путь от бани до трактира смертник преодолевал на пределе сил, мы часто останавливались, чтобы он смог отдышаться и суметь сделать еще один шаг.

Мой собеседник смерил его мрачным взглядом, тяжело вздохнул, вновь демонстрируя свое осуждение, и поинтересовался:

– Есть будете? Здесь или в комнате?

Завтракали мы в общем зале. Я ела неспешно, а вот моему спутнику явно приходилось сдерживать себя, чтобы не накинуться на пищу жадно и уничтожить порцию в считаные мгновения. Но нет, сумел сдержаться, ел аккуратно, тщательно пережевывая, наслаждаясь каждой крошкой. Я видела, что он не насытился, но сказала, когда мы закончили с трапезой:

– Ты давно не ел. Нельзя сразу много, будет плохо. Часа через три я еще что-нибудь закажу для тебя.

Тюфяк и стопку постельных принадлежностей я обнаружила у двери в свою комнатку. Вероятно, без меня заходить прислуга не пожелала, оставив все у порога. Пришлось затаскивать это вовнутрь вдвоем.

Войдя, мой безымянный раб огляделся, тяжело дыша и снова держась за стену. Оценил скромную стопку вещей, которые я успела купить для себя, три книги, а потом увидел гитару и переменился в лице. Я даже не успела понять, в чем дело, как его лицо перекосило от ярости. Позабыв о своей слабости, он рывком обернулся ко мне, опалил ненавистью и вцепился пальцами мне в шею.

Я сдавленно захрипела, вытаращившись и пытаясь отодрать его руки от горла. Да что случилось-то? Он ненавидит музыкантов? Конкретно гитары? Или просто спятил?

У меня уже черные мушки поплыли перед глазами, как вдруг душивший меня мужчина сам страшно захрипел, выпустил мою шею и вцепился в свою, пытаясь сорвать металлический ошейник. Я же закашлялась, пытаясь восстановить дыхание…

– Т-ты… – Говорить не получалось… – З-за что?..

Мой несостоявшийся убийца рухнул на пол и забился в судорогах. Я же сжалась в углу, не решаясь двинуться к двери. Ведь для этого пришлось бы приблизиться к агрессивному безумцу.

Когда действие чар магического рабского ошейника ослабло и преступник затих, скорчившись на полу, я сипло заговорила:

– Я обещал, что ты сможешь умереть под небом, а не в вонючей клетке. Ты волен это сделать хоть сейчас. Не стану тебя задерживать или звать кого-то на помощь. Можешь уходить и умирать. Но совершенно не обязательно убивать меня. Я ничего плохого тебе не сделал.

Он сел и хмуро взглянул на меня с пола. Я снова прокашлялась, потерла шею и продолжила:

– Не знаю, что тебя так вывело из себя, но я не желаю находиться рядом с тем, кто хочет меня задушить. Мое существование и так непростое. Каждый день провожу как последний. Не знаю, помешался ли ты из-за всего того, что тебе пришлось пережить, или в принципе ненавидишь и презираешь музыкантов и менестрелей… Но если так, то тебе лучше уйти прямо сейчас. Я точно не заслуживаю смерти лишь потому, что вытащил тебя из клетки.

Ненормальный желтоглазый преступник внимательно выслушал, перевел взгляд на гитару, задумчиво осмотрел ее, потом меня и тяжело поднялся с пола. Встав ровно, он жестом указал на мою шею, после чего поклонился. Нет, не пресмыкаясь, а так, как лорды кланялись моему отцу в случае, если они были в чем-то неправы и приносили извинения, признавая свои ошибки.