Страшные стихотворения

Елизавета Дмитриева (Черубина де Габриак) (1887–1928)

Зеркало

Давно ты дал в порыве суеверном
Мне зеркало в оправе из свинца,
И призрак твоего лица
Я удержала в зеркале неверном.

И с этих пор, когда мне сердце жжёт
Тоска, как капли тёплой алой крови,
Я вижу в зеркале изогнутые брови
И бледный ненавистный рот.

Мне сладко видеть наши лица вместе
И знать, что в этот мёртвый час
Моя тоска твоих коснётся глаз
И вздрогнешь ты под острой лаской мести.

Всё летают чёрные птицы,
Всё летают чёрные птицы
И днём, и поутру,
А по ночам мне снится,
Что я скоро умру.

Даже прислали недавно —
Сны под пятницу – верные сны, —
Гонца из блаженной страны —
Темноглазого лёгкого фавна.

Он подошёл к постели
И улыбнулся: «Ну, что ж,
У нас зацвели асфодели,
А ты всё ещё здесь живёшь?

Когда ж соберёшься в гости
Надолго к нам?..»
И флейту свою из кости
К моим приложил губам.

Губы мои побледнели
С этого самого дня.
Только бы там асфодели
Не отцвели без меня!

Retrato de una nina

В овальном зеркале твой вижу бледный лик.
С висков опущены каштановые кудри,
Они как будто в золотистой пудре.
И на плече чернеет кровь гвоздик.

Искривлены уста усмешкой тонкой,
Как гибкий лук, изогнут алый рот;
Глаза опущены. К твоей красе идёт
И голос медленный, таинственно-незвонкий,

И набожность кощунственных речей,
И едкость дерзкая колючего упрёка,
И все возможности соблазна и порока,
И все сияния мистических свечей.

Нет для других путей в твоём примере,
Нет для других ключа к твоей тоске, —
Я семь шипов сочла в твоём венке,
Моя сестра в Христе и в Люцифере.

«О, если бы аккорды урагана…»

О, если бы аккорды урагана,
Как старого органа,
Звучали бы не так безумно-дико;
О, если бы закрылась в сердце рана
От ужаса обмана, —
Моя душа бы не рвалась от крика.

Уйти в страну к шатрам чужого стана,
Где не было тумана,
Где от луны ни тени нет, ни блика;
В страну, где всё – создание титана,
Как он – светло и пьяно,
Как он один – громадно и безлико.

У нас в стране тревожные отливы
Кладёт в саду последний свет вечерний,
Как золото на черни,
И купы лип печально-боязливы…
Здесь все венки сплетают лишь из терний,
Здесь дни, как сон, тяжёлый сон, тоскливы,
Но будем мы счастливы, —
Чем больше мук, тем я люблю безмерней.

Г. фон Гюнтеру

Дымом в сердце расстелился ладан,
И вручили обруча мне два.
Ах, пока жива,
Будет ли запрет их мной разгадан?

Обручем одним из двух старинным
Я сковала левой кисть руки.
Тёмные венки
Суждены избранным, но безвинным.