Страшный дар

– Кстати, я приказал обыскать ваши вещи и изъял вот это. – Сэр Генри показал Лавинии ее флакончик с мышьяком. – Я предполагал, что у вас, как и у каждой тщеславной красотки в наше время, имеется немного этого яда… У вас безупречная кожа, и вам не нужен мышьяк, чтобы сохранять ее гладкой. И вообще он вам не нужен. Я знаю таких женщин, как вы, милая Лавиния. Убежден, что вы уже запланировали совершить преступление против Бога и человечности. Я опасался даже, как бы вы не совершили его до свадьбы, но надеялся, что вы не оскверните дом своих родителей. И потом, наивные надежды… Они были убиты только вчера, правда же? Ваш рыцарь не явился вас спасти. И вы достались дракону. Лавиния, мой долг супруга оберегать вас от вашей же собственной глупости. К тому же я знаю: пройдет немного времени – и вы смиритесь. Вы даже войдете во вкус. Жизнь прекрасна, дитя мое. И вы сможете в полной мере вкусить ее сочных плодов. А сейчас садитесь и вкушайте чай со сконами.

…И что ей оставалось делать? Сесть и пить чай.

А на шестую брачную ночь у Лавинии случилась истерика. Постыдная истерика с квохчущими рыданиями и судорогами. Перепуганный сэр Генри вызвал Эстер, и, пока она держала бьющуюся на постели Лавинию, он капал в воду какие-то темные капли. Потом заставил Лавинию выпить, практически насильно. Лавиния все пыталась вырваться, но Эстер была сильнее. А потом Лавинии вдруг стало все равно, и она уснула.

Проснувшись, она обнаружила себя в постели, но в своей комнате. В той комнате, которую сэр Генри отдал ей в личное пользование, в которой хранились ее вещи, привезенные из дома. Здесь Лавиния проводила большую часть дня.

Сэр Генри сидел у постели, встревоженно глядя ей в лицо.

– Вы напугали меня, Лавиния. Я надеялся пробудить вашу чувственность, но, по-видимому, вы еще слишком молоды. Я принял решение прервать на год развитие вашей телесной чувственности. Сейчас это не приносит вам пользы. Займемся пока вашим интеллектуальным совершенствованием. Это тоже доставит мне удовольствие. Я принес вам первую книгу, которую вы должны изучить, а после мы ее обсудим.

Сэр Генри сунул в вялые руки Лавинии изящный томик.

– Жаль, вы не читаете по-французски. Я исправлю это упущение, найму вам учителя. Это скверный перевод, но, надеюсь, вы все поймете. Если что-то не поймете – спросите у меня. Мне будет приятно вам объяснить…

Книга называлась «Тереза-философ». Разумеется, она была скабрезной. И напичкана гнусными иллюстрациями. Но ради того, чтобы сэр Генри больше ее не трогал, Лавиния готова была читать и обсуждать какие угодно книги. Конечно, читала она медленно, чтение никогда не было ее сильной стороной, но чем больше она читала – тем ловчее буквы складывались в слова, а слова – в фразы, и вскоре на книгу у нее уходило не больше недели. Сэр Генри давал ей античных философов, порнографические романы, богоборческие запрещенные труды, романы современных серьезных авторов и авторов модных. Лавиния никогда не знала, какую книгу ей дадут в следующий раз. Однажды она поймала себя на мысли, что ждет этой следующей книги. Ждет с интересом.

Они с сэром Генри выезжали на прогулки и на приемы. Ей шили умопомрачительные наряды, а сэр Генри дарил ей все новые драгоценности, достойные королевской сокровищницы. Леди Лавинию Мелфорд называли открытием сезона. Все мужчины хотели хоть раз потанцевать с ней. Или хотя бы на нее полюбоваться. Танцевала Лавиния не слишком хорошо, но за красоту ей все прощалось, а потом с опытом пришло и умение. Зиму они провели в Лондоне. А весной, когда Лавиния с трепетом ожидала возвращения в родные края, сэр Генри объявил, что они уезжают за границу.

Они жили во Франции. Жили в Италии. В каждом городе, который сэр Генри считал достойным пристального изучения, они проводили несколько месяцев. Лавиния посещала картинные галереи, в том числе коллекции, хранившиеся во дворцах богатых аристократов, – сэр Генри был принят везде и всеми! Она увидела Флоренцию и Венецию, Сиену и Пизу, Падую и Равенну. Они жили в Риме. Сэр Генри водил ее гулять по Форуму, часами они стояли в тени Колизея, и прошлое великой империи оживало для Лавинии в рассказах ее мужа. Они посетили древнюю Остию и Помпеи. Они полгода прожили у моря, и Лавиния научилась плавать.

Она почти перестала ненавидеть сэра Генри. Почти.

С ним было интересно. Он был невероятно, фантастически образованным человеком и прекрасным рассказчиком. А его пристрастие к пороку во всех видах также имело под собой философскую основу… Сэр Генри патологически ненавидел ханжескую мораль и считал, что люди должны быть свободны в проявлениях своих природных инстинктов. Да, он понимал, что проявления его инстинктов являются источником страданий для других людей. Но считал, что у сильного есть право побеждать. Так устроена природа. А природа мудрее людей.

Лавиния перестала стыдиться обсуждать с ним порнографические романы. Она без малейшего трепета рассматривала самые скабрезные гравюры и могла раскритиковать их за несовершенство рисунка.