Страшный советник. Путешествие в страну слонов, йогов и Камасутры (сборник)

Мы возобновили схватку. Гафар Хан явно был готов сдержать свое слово и сделал несколько резких выпадов копьем в мою сторону. Я увернулся от них благодаря проворству своего коня и, продолжая бой, вскоре сообразил, что ему ни за что не догнать меня, как бы он ни пытался. Его лошадь была заметно крупнее и упитаннее, чем мой конь, и, дав ему погоняться за собой хорошенько, пока его кобыла не стала задыхаться от бега, я сам перешел в наступление. Мне к тому же удавалось сохранять хладнокровие, но мой противник, столкнувшись с неожиданным отпором, все заметнее нервничал, норовя поскорее окончить схватку. Раздраженный моим преследованием, он попытался резко развернуть коня на месте, чтобы напасть на меня, но то ли его конь не проявил должной прыти, то ли оплошал сам Хан – не знаю! – но я нанес ему такой сокрушительный удар, что тот чуть было не выпал из седла. Зрители дружно издали крик восторга и стали хвалить меня, причем громче всех меня хвалил сам Гафар Хан.

– Аллах! – сказал он. – Ты обвел меня вокруг пальца! Ты вовсе не новичок в бою на копьях.

– Клянусь твоей бородой, Кораном, чем угодно, что я впервые в жизни держу в руке копье. Я всего лишь перенял твои приемы боя, ну и, конечно, мне помогает мой прекрасный конь!

Ограбление Умраути

Читу остался весьма доволен мною и поставил меня во главе отдельного отряда в пятьсот сабель, которому было предназначено идти перед всем войском. Гафар Хан немало завидовал мне, ибо находиться в передовом отряде означало быть первым при захвате добычи, то есть снимать сливки удачи, предоставив последующим отрядам довольствоваться тем, что останется.

На последнем военном совете было решено разделить войско на две части. После форсирования реки Нармады оно должно было продвинуться затем на юг вплоть до реки Кришна и, перебравшись через нее, продолжать поход в южном направлении, тщательно избегая при этом встреч с регулярными частями англичан, которые, как мы были уверены, не преминут броситься за нами в погоню. И вот наступило утро, когда наш огромный лагерь снялся с места и конные отряды, один за другим, тронулись в заданном направлении. На берегах Нармады уже были заготовлены сотни лодок, и, перебравшись через реку, мы вновь встали лагерем на ее южном берегу, рядом с городом Хиндия.

Именно здесь войско разделилось на два больших отряда. Я остался с Читу, и мы отправились на запад, рассчитывая добраться до реки Тапти и следовать далее по ее долине до владений раджи Нагпура. У нас был с ним договор о нашем беспрепятственном проходе через его земли с тем условием, что мы ничего не будем грабить по пути. Другой отряд, под командованием Сайеда Бхику, известного предводителя пиндари, должен был идти на восток, вдоль южного берега Нармады до дороги на Нагпур, по которой он затем должен был продвигаться на юг и позднее соединиться с нами.

Мы двигались вперед быстрым маршем, торопясь поскорее добраться до нашей цели – владений низама Хайдарабада, которые мы рассчитывали как следует пограбить и заодно подорвать уважение к англичанам, в последнее время занимавшим все более прочное положение в этой части страны. Нам было хорошо известно местонахождение основных сил англичан. Они были далеко в стороне от нас, и противостоять нам мог лишь какой-то майор Фрезер, которому подчинялись всего лишь две роты английских солдат и сотня кавалеристов-раджпутов. Ему нечего было и думать сразиться с тысячами наших всадников, рвавшихся неудержимым потоком вперед, подобно реке, вырвавшейся из горных теснин на простор равнины. «Это будет бой зайца с ястребом!» – изволил пошутить Читу, когда кто-то дерзнул заговорить об опасности со стороны английского отряда. Он был уверен, что «заяц» – это, конечно, англичане.

Однако вопреки нашей уверенности майор Фрезер, отвагу которого мы явно недооценили, атаковал нас самым решительным образом.