Страшный суд начался

Подобные тексты неизбежно содержат в себе массу нелепостей и попыток принять желаемое за действительное. Вдохновенные вожди переживали просветление и слышали голоса свыше, мечтатели принимали случайные нагромождения облаков за явные небесные знаки, а заурядные, будничные события, такие, например, как смерть, описывались как долгое путешествие по подземному миру. Хуже того, наши предки, жаждущие обрести сокровенные знания, одушевляемые правой верой и стремясь глубже постичь содержание, искажали и дополняли священные тексты. События, в оригинале никак не связанные между собой, оказывались тесно переплетенными друг с другом. Для лучшего понимания неведомая рука произвольно вносила в текст вставки, так называемые интерполяции, которые впоследствии — крибле-крабле-бумс! — становились неотъемлемой частью оригинала. Различные аспекты морали, этики, веры и родоплеменной истории искажались, в текст вносились чужеродные элементы из других культур, и в итоге возникали произведения, истоки происхождения которых вряд ли когда-нибудь удастся выяснить.

Подобная путаница вполне понятна. В конце концов речь ведь идет о копиях копий, создававшихся на протяжении тысячелетий, и неутомимом стремлении соавторов навязать историям некий новый смысл и содержание. Этот хаос и неразбериху, царящие в древних текстах, нетрудно понять, если принять во внимание тот факт, что для того, чтобы исказить содержание, вовсе не требуются века и тысячелетия. Все может произойти гораздо быстрее.

Приведем всего один пример. Каждый верующий христианин убежден, что Библия — это истинное и неискаженное слово Божье. А все то, что говорится в Евангелиях, согласно бытующим представлениям, представляет собой плод трудов спутников Иисуса из Назарета, которые, так сказать, приписали Ему всевозможные проповеди, притчи, заповеди и изречения. Принято считать, что евангелисты были очевидцами странствий и чудес своего Учителя и по свежим следам описали их в подробной хронике. Для такой хроники существует особый термин — «первичный текст», или оригинал.

Проблема оригиналов

По сути дела — и каждый богослов, хотя бы несколько лет проучившийся в солидной академии, прекрасно это понимает — так называемых оригиналов давно не существует. Да, так называемые первичные тексты, на реконструкцию которых богословская казуистика потратила столько усилий, — не более чем химера. С чем же мы тогда имеем дело? С копиями, самые ранние из которых были сделаны между IV и X вв. до Р.Х. Этих древнейших текстов и фрагментов насчитывается более 1500, и все они представляют собой копии копий, причем ни одна из них не является полностью идентичной другой. В общей сложности в них насчитывается более 80 000 (восьмидесяти тысяч!) расхождений и несовпадений. В этих «оригиналах» нет практически ни одной страницы, на которой не было бы разночтений и противоречий. От копии к копии стихи оригинала на все лады трактовались и переиначивались переписчиками-соавторами, в результате чего их смысл век от века менялся.

К тому же в этих «оригиналах» библейских текстов насчитываются многие тысячи серьезных и мелких ошибок. Самый известный из таких «оригиналов» — знаменитый Синайский кодекс, созданный, как и Ватиканский кодекс, в IV в., был найден в 1844 г. в Синайском монастыре. В этом кодексе содержится не менее 16 000 (шестнадцати тысяч!) поправок, принадлежащих перу как минимум 7 редакторов. Многие места подвергались многократной правке и заменялись фрагментами из нового «оригинала». Профессор Фридрих Делицш, первоклассный знаток текстологии, обнаружил в этом «оригинале» более 3000 ошибок переписчиков.

Причины этого легко понять, учитывая тот факт, что никто из евангелистов не был современником[20]Иисуса Христа, а никто из современников и очевидцев земной жизни Христа не оставил никаких письменных свидетельств о Нем. Лишь после разрушения Иерусалима в 70 г. до Р.Х. римским императором Титом (39–81 гг. до Р.Х.) началось активное составление повествований об Иисусе и его учениках. Евангелист Марк, автор наиболее раннего из Евангелий, создал свой труд как минимум спустя сорок лет после Крестной смерти своего Учителя. Более того, отцы церкви I в. от Р.Х. единодушно сходились во мнении, что «оригиналы» во многом представляют собой фальшивки. Отцы совершенно откровенно говорили о «вставках, порче, исправлениях, искажениях, вычеркиваниях и изменениях» текстов. Но воз, как говорится, и ныне там, и педантичные изыскания текстологов никак не меняют положение вещей. Цюрихский ученый доктор Роберт Кель в этой связи замечает:

«Часто случалось так, что одно и то же место усилиями разных корректоров исправлялось или навливалось, приобретая прямо противоположный смысл, в зависимости от того, какая именно догматическая концепция преобладала в той или иной школе. И всякий раз в результате отдельных исправлений, ни в коей мере не носивших планомерного характера, в тексте возникали полный хаос и неразбериха».