Страсть

– Отвожу тебя туда, где ты сможешь смотреть с безопасного расстояния. – Билл снова потянул ее в воздух, пока они не поднялись над навесом из листьев. Когда они выбрались выше деревьев, он понес ее и опустил на высокую прочную ветку. Отсюда Люс был виден весь пляж.

– Лулу!

Этот голос прямо в ее сердце Люс. Голос Дэниела. Он звал ее. Он хотел ее. Нуждался в ней. И сердце Люс рванулось на этот звук. Она даже не заметила, что начала подниматься со своего места на высокой ветке, словно просто могла сойти с верхушки дерева и полететь к нему – пока Билл не схватил ее за локоть.

– Именно поэтому я притащил твою белую задницу сюда. Он говорит не с тобой. Он говорит с ней.

– Ох, – Люс тяжело опустилась обратно на ветку, – да.

Девушка с кокосами, Лулу, бежала по черному песку. А с другой стороны по берегу к ней спешил Дэниел.

Он был без рубашки, великолепно загорелый и мускулистый, одетый только в темно-синие штаны с обрезанными штанинами с разлохмаченными краями. На его коже поблескивали капли воды после купания в океане, голые ступни вздымали песок в воздух. Люс завидовала воде, завидовала песку. Завидовала всему, чего касался Дэниел, пока ей приходилось сидеть на этом дереве. Больше всего она завидовала своей прошлой «я».

Направляясь к Лулу, Дэниел казался более счастливым и естественным, чем Люс его когда-либо видела. Слезы подступили к ее горлу.

Наконец они встретились. Лулу обвила его руками, а он поднял ее и закружил в воздухе. Он поставил ее обратно на ноги и покрыл поцелуями кончики ее пальцев и руки, плечи, шею и губы.

Билл облокотился о плечо Люс.

– Разбуди меня, когда они дойдут до интересненького, – сказал он, зевая.

– Извращенец! – Треснуть бы его кулаком, но она не хотела к нему лишний раз прикасаться.

– Я имею в виду татуировки, пустая твоя голова. Я люблю татушки, понятно?

Когда Люс снова посмотрела на пару на пляже. Лулу вела Дэниела к плетеному коврику, расстеленному на песке около хижины. Дэниел вытащил короткое мачете из-за пояса штанов и стал рубить один из кокосов. Несколькими ударами он отколол верхушку ореха и отдал его Лулу. Она сделала такой большой глоток, что кокосовое молоко потекло из уголков ее рта. Дэниел высушил его поцелуем.

– Никаких татуировок, они просто… – Люс умолкла, когда ее прошлая «я» исчезла в хижине и через мгновение появилась вновь, неся в руках маленький сверток из пальмовых листьев. Она развернула инструмент, похожий на деревянный гребешок. Зубцы блеснули на солнце, словно они были острые, как иголки. Дэниел лег на коврик, наблюдая за тем, как Лулу опускает гребень в большую неглубокую ракушку, наполненную черным порошком.

Лулу быстро его поцеловала и приступила.

Она начала с кожи на его грудине, прижимая к ней гребешок. Работала быстро, прижимая сильно и уверенно, и каждый раз, когда она передвигала гребень, черный пигмент оставался на коже. Люс начала различать рисунок – маленький нагрудник в виде шахматной доски. Он займет всю его грудь. Единственный поход Люс в тату-салон состоялся однажды в Нью-Гэмпшире с Келли, которая хотела набить себе маленькое розовое сердечко на бедре. На это ушло меньше минуты, и Келли орала все это время. Здесь, однако, Дэниел лежал тихо, не издавая ни звука и не отводя глаз от Лулу. Это заняло много времени, и Люс, наблюдая, чувствовала, как пот течет по ее пояснице.

– Ну? Как насчет этого? – Билл пихнул ее. – Разве я не обещал показать тебе любовь?

– Действительно, кажется, они влюблены. – Люс пожала плечами. – Но…

– Но – что? Ты представляешь вообще, насколько это больно? Посмотри на этого парня. По нему кажется, будто вкалывание чернил под кожу – то же самое, что нежное прикосновение легкого ветерка.

Люс заерзала на ветке.

– Это и есть урок? Боль равна любви?

– Это у тебя надо спросить, – ответил Билл. – Возможно, тебя это удивит, но дамы не то чтобы часто стучат в двери Билла.

– Я хочу сказать, если я набью себе имя Дэниела на кожу, разве будет это значить, что я люблю его больше, чем сейчас?

– Это символ, Люс, – Билл хрипло вздохнул. – Ты слишком буквально все понимаешь. Подумай об этом так: Дэниел – первый красивый парень, которого Лулу увидела. Пока его не вынесло на берег несколько месяцев назад, весь мир девушки крутился вокруг отца и нескольких толстых местных.

– Она – Миранда, – сказала Люс, вспоминая историю любви из «Бури», которую она читала на семинаре по Шекспиру в десятом классе.

– Какая ты образованная! – Билл одобрительно поджал губы. – Они действительно как Фердинанд и Миранда: красивый иностранец, потерпевший кораблекрушение на ее берегах…

– Так что, конечно, это была любовь с первого взгляда для Лулу, – прошептала Люс. Вот чего она боялась: такой же бездумной автоматической любви, которая беспокоила ее в Хелстоне.