Страсть

— Ты знаешь, о чем я говорю. Ты сама это сказала. Ты настолько настойчива, насколько я хладнокровен. Это как раз тот случай, когда неподвижный объект противостоит постоянной силе.

— Ты считаешь, что моя попытка огреть тебя щеткой — это хорошо?

Он улыбнулся.

— Именно так я и считаю. Тебе не кажется, что это открывает перед нами новые горизонты?

— Что ж, может быть. Я никогда раньше не пыталась никого ударить. Если то, что ты говоришь, правда, это действительно помогает мне понять, что же происходит между нами. Как давно ты знаешь об этом?

— Честно? Не больше пяти минут.

— Я серьезно, как давно?

— Пэш, я говорю правду, меня только что осенило, когда я посмотрел на тебя. Дорогая, нам еще о многом нужно поговорить. У меня сейчас в штанах булыжник, который причиняет мне массу неудобств. Может, закончим на сегодня, а продолжим завтра у тебя?

— Ты захватишь с собой все необходимое, чтобы остаться на ночь?

— А ты предлагаешь мне остаться?

— Что, по-твоему, я должна на это ответить? Если я скажу да, ты скажешь нет. Если я скажу нет, ты скажешь да.

— Почему бы нам не оставить этот вопрос открытым? Я всегда смогу воспользоваться твоей зубной щеткой, ведь так?

— Извини, это противоречит правилам личной гигиены. Я могу облизывать твой язык, но ни за что не дам тебе свою зубную щетку.

— Я понял вас, мисс. Так и запишем: иметь при себе зубную щетку. Кстати, могу я принести также бутылочку вина для дамы?

— Это будет весьма кстати, спасибо. Ты правда не имеешь ничего против макарон с морепродуктами и салата?

— Правда. Ломоть хлеба, кувшин вина и ты. Хлеб я тоже захвачу с собой. В котором часу ты меня будешь ждать?

— Шесть не слишком рано?

— Меня вполне устроит. Кстати, ты привезла книги?

— Они в машине.

— Тогда я провожу тебя.

— А как же Мускат?

— Боже правый, я совсем про нее забыл!

— Ну вот, приехали — как ты мог забыть об этой громадине, стоящей прямо около тебя?

— Мои мысли были заняты совсем другим.

— Должно быть, это ужасно важно для тебя.

— Так и есть. Я только заведу ее в стойло. Пойдем, девочка.

Он похлопал ее по бедру, и она повернулась и побрела за ним, как собака за хозяином. Я стояла и смотрела, как он готовит лошадь ко сну. У стойла висела сумка, из которой он достал яблоко. Мускат получила обещанное угощение. Он погладил ее по загривку и что-то прошептал ей на ухо. Я ничего не смогла разобрать.

Когда он вышел, я не удержалась и спросила:

— Что ты ей сказал?

— Я сказал ей, что она очень красивая, и поблагодарил за хорошую работу. Потом я пожелал ей спокойной ночи.

— Я уже говорила, что этой лошади неимоверно повезло.

— Не спорю. Так как насчет книг?..

Приняв душ и переодевшись, я открыл небольшой пакет, который Пэш вручила мне, прежде чем уехать. Она отдала мне эти книги навсегда, пояснив, что у нее еще много экземпляров. Я сразу же открыл «Благоразумие», так как именно эта книга привлекла мое внимание первой. Я удивился, когда увидел, что на внутренней стороне обложки что-то написано. Я рассмеялся, прочитав:

Она упряма, но и я настойчив;
Когда же два больших огня сойдутся,
Они сжигают все, что их питает.
Хоть слабый ветер раздувает искру,
Но вихрь способен пламя погасить.
Таков и я. Она мне покорится;
Я не юнец безусый, а мужчина.

Петруччио, «Укрощение строптивой»

Иван,

ты, конечно, знаком с Петруччио,

к моему великому удовольствию.

Пэш (П. Ф. Платонов)

Я открыл «Поиск», чтобы посмотреть, что она написала там. Я чуть было не прослезился, когда прочитал прекрасные строки, которые она подобрала.

Быть так потерянным, так падать, умирая,
Быть может, это смерть! — Констанция, приди!
Во мраке глаз твоих блистает власть такая,
Что вот я слышу гимн, когда он смолк в груди.
В волне волос твоих забвенье,
В твоем дыханье аромат,
Во мне твое прикосновенье
Струит горячий сладкий яд.
Пока пишу я эти строки,
Я весь дрожу, пылают щеки.
Зачем угасших снов нельзя вернуть назад![1]

Перси Биши Шелли. «К Констанции, поющей»

Иван, я никогда тебя не забуду. Пэш (П. Ф. Платонов)

Да, я нашел особенную женщину.

Глава 14