Страсть. Часть первая

Она быстро пересекает комнату, прежде чем сесть на скамейку. Тихий вздох срывается с ее губ. Это слышимый признак ощущения, когда ее задница касается прохладной кожи скамейки. Она кладет руки на клавиши и поворачивается ко мне.

— У тебя есть пожелания?

Мои познания в классической музыке ограничены тем, что я слышал, когда ходил на симфонический оркестр. Я это не слушаю. Мой телефон забит музыкой, спродюсированной и записанной в этом году. Я не хочу разочаровывать ее, поэтому говорю единственное, что приходит мне в голову.

— Удиви меня.

— Это я могу, — София заправляет еще одну прядь волос за ухо. — Это одно из моих любимых произведений. Подпевай, если знаешь слова.

Я громко смеюсь. Эта ее игривая сторона — вот чего я жажду. Я хочу этого. Всего этого; полуобнаженную ее за моим пианино с румянцем на лице, которым девушку одарил я.

Встаю и пересекаю комнату, чтобы сесть в черное кожаное кресло рядом с пианино. Откидываюсь на спинку и закрываю глаза, когда она начинает играть.

Глава 23

София

Я сыграла пьесу Шопена. Мои пальцы сами сыграли, как только я нажала первую клавишу. Закончив, я пристально посмотрела на Николаса. Его глаза были закрыты. Голова покоилась на спинке кресла, а руки были свободно сложены на коленях.

— Это было прекрасно, — говорит он, не открывая глаза. — Подойди и сядь ко мне на колени.

Я не колеблюсь. Быстро двигаюсь по холодному деревянному полу, пока не устраиваюсь у него на коленях, прислонившись спиной к подлокотнику кресла. Я чувствую его эрекцию. Он все еще хочет меня, даже после того, как эгоистично я поступила у него в спальне.

— Я выбрала себя вместо тебя, — шепчу я, прижимаясь губами к его лбу. — Я должна была сказать тебе остановиться, чтобы ты мог трахнуть меня.

Николас лениво открывает глаза.

— Я хочу, чтобы ты была удовлетворена, София. Я хочу, чтобы ты воспользовалась моим телом. Мне понравилось то, что мы делали ранее.

— Правда понравилось? — я дергаю за низ свитера, но это бесполезно. Мои трусики видны. Они из прозрачного кружева, так что он сможет увидеть мою киску, если посмотрит вниз.

И мгновение спустя именно это Нтколас и делает.

— Я дочиста облизал свои пальцы. Ты потрясающая на вкус.

Я краснею. Я благодарна, что свет в комнате достаточно приглушен, и это вряд ли можно разглядеть.

— Действительно?

— У меня было искушение опуститься ниже и все разглядеть, но ты заснула, — он упирается подбородком на мое согнутое колено. — Может быть, тебе стоит снять их и сесть мне на лицо прямо сейчас.

Я хочу этого. Я знаю, что он будет так же хорош ртом, как и пальцами.

— Это то, во что мне обойдется игра на пианино?

— Не сегодня, — Николас качает головой, когда рукой скользит вверх по моей икре. — Ты разденешься и трахнешь меня в этом кресле.

Моя киска сжимается от команды. Тут не будет никаких дискуссий. Я не буду с ним спорить. Я хочу этого так же сильно, как и он.

— У тебя презерватив с собой? — спрашиваю, когда встаю.

Он наклоняется вперед, чтобы прижаться губами к моему животу.

— Я схожу за одним. Не шевелись.

Я отступаю в сторону, чтобы он мог пройти мимо меня в спальню. Подумываю о том, чтобы последовать за ним, но он велел мне стоять на месте, так что именно это я и делаю. Стою и осматриваю пространство вокруг. Я не обращала внимания ни на что в этой комнате, кроме пианино. Наконец, останавливаю взгляд на трех фоторамках на столике рядом с креслом, на котором мы только что сидели.

Николас запечатлен на всех трех фотографиях. На одной изображен он, женщина и еще двое мужчин. Все они похожи между собой, так что легко предположить, что это его братья и сестра. На втором снимке он с женщиной постарше, у которой такие же голубые глаза, как у Николаса. Это, должно быть, его мама.

Третья фотография привлекает мое внимание. На ней он намного моложе. Углы его челюсти мягче, волосы в беспорядке. Он стоит рядом с девушкой, которая выглядит примерно его ровесницей. На ней обрезанные джинсовые шорты и пышная белая блузка. Между ними нет никакого семейного сходства. Это неудивительно, поскольку язык их тел говорит о романтических отношениях, а не о родственных.

— Ты очень хорошо следуешь указаниям, — его дыхание овевает мою щеку, когда Николас обнимает меня.

Я подпрыгиваю, пораженная тем, что настолько погрузилась в свои мысли, что не услышала, как он вернулся в комнату.

— Ты сказал мне стоять смирно.

— Да, сказал, — указательным и большим пальцами он расстегивает единственную застегнутую пуговицу на свитере.

Я стону, когда чувствую его руку на своей груди.

— Ты хочешь сделать это здесь? Мы могли бы лечь в твою постель.

— Ты собираешься объездить меня, София, — Николас стягивает свитер с моих плеч. — Сними свои трусики.