Страсть. Часть вторая (ЛП)

— Это поправимо, — говорю я, хотя чертовски сомневаюсь в этом. Мой агент Стив позвонил мне вчера поздно вечером, чтобы сообщить, что книга была удалена с веб-сайта, на котором она была опубликована, но отрывки из нее уже стали вирусными. Стереть ее существование из интернета невозможно. На данный момент рукопись не имеет никакой ценности, кроме той, которую я получу, если подам в суд.

Шайенн уже указывала мне на это. Она была у моей двери ни свет ни заря, разглагольствуя о том, что мой издатель готов разорвать со мной контракт. Вчера я избегал ее звонков, а когда она появилась в вестибюле моего здания, не стал ее впускать. Мне нужен был день, чтобы успокоиться и взвесить все варианты. Оказывается, игнорирование моего публициста было огромной ошибкой.

Шайенн, отчаявшись замять это дело, сказала адвокату, который вчера позвонил ей из издательства, что я подарил экземпляр книги своей девушке. Этого достаточно, чтобы не только аннулировать мой контракт, но и подать на меня в суд за нарушение контракта. Я облажался, и если проиграю, то заберу с собой человека, ответственного за этот гребаный бардак.

Проблема в том, что я больше не знаю, кто это, черт возьми, такой.

С тех пор как я оставил Софию стоять в ресторане, я не мог забыть выражения ее лица. Она была потрясена. Либо она актриса, достойная Оскара, либо она говорила мне правду, когда сказала, что не продавала книгу. С тех пор воспоминание об этом невинном выражении ее лица не дает мне покоя. Я не могу избавиться от сожаления, которое испытываю из-за поспешного вывода о том, что София была замешана в этом.

— Ты бредишь, — Шайенн хлопает обеими ладонями по моему столу. — Ты понимаешь, насколько это плохо, Ник? Твоей карьере конец.

Знаю, это плохо, но моя карьера не пойдет ко дну вместе с этим кораблем. Я могу потерять свой контракт и все уважение, которое у меня было в издательском мире, но мои слова остаются моими.

Я все еще могу писать. Я могу найти нового издателя или издавать сам.

— Ты разговаривал с Софьей?

— Со-фи-я, — произношу я каждый слог ее имени отдельно. — Я уже говорил тебе, что видел ее, и она отрицала, что сделала это.

— Ты ожидал, что она признается сразу же? — она качает головой. — Через час мы встречаемся с нашим адвокатом. Он захочет узнать все, что тебе известно об этой женщине. Мы заставим ее заплатить за то, что она сделала с тобой.

Я отворачиваюсь. Я не собираюсь подвергать опасности будущее Софии. Возможно, она единственный человек, кроме меня, у которого был доступ к этой книге, но что-то не сходится.

Женщина, с которой я провел все это время, испытывала ко мне те же чувства, что и я к ней. Я бы поставил на это свою жизнь. Она не способна так поступить со мной, но в моем порыве обвинить кого-то, София попала прямо под раздачу.

— Перенеси встречу, Шайенн, — я поднимаю руку, чтобы остановить ее, когда она открывает рот, чтобы заговорить. — Не спорь со мной по этому поводу. Я встречусь с ним позже сегодня или завтра. Мне нужно время подумать, а я не могу этого сделать, когда адвокат, которому не терпится подать иск, дышит мне в затылок.

* * *

Час спустя я провожу обеими руками по волосам.

— Я не вижу в этом никакого гребаного смысла.

Шайенн садится на диван рядом с Лиамом. Мой брат появился двадцать минут назад с некой обжигающей тирадой слов для меня. Электронные письма, которыми мы обменивались полгода назад, появились в одном из многочисленных аккаунтов в социальных сетях, созданных моими поклонниками.

Кто-то отметил Лиама, и когда он прочитал эти электронные письма, то вылетел из своего офиса и направился прямо ко мне. Как, черт возьми, можно его винить? Это сообщения, которыми мы обменялись относительно женщины, с которой он встречался в то время. Брат хотел разорвать эти отношения, но она была эмоционально хрупкой. Тот факт, что она безостановочно пишет ему с тех пор, как он приехал сюда, не помогает.

— Как, черт возьми, я должен успокоить Бритни? — Лиам машет мне своим телефоном. — Она порядочная девушка, Ник. А ее «грязное белье» теперь повсюду.

— Никто не знает ее фамилии, — указываю я. Я знаю это точно, потому что Лиам никогда не говорил, а я никогда не спрашивал. Мы не вдаемся в подробности о женщинах, которых трахаем, потому что все они временные партнеры. Когда я рассказал ему о Софии несколько недель назад, это было исключением.

— Ее друзья и семья знают, что это она, — его голос пронизан гневом. — Она унижена.

И он тоже. Я вижу, это написано на его лице. Лиам держится особняком. Он всегда так делал. Разоблачение его подобным образом нанесет ущерб тому, что между нами есть.

— Мне жаль, — говорю я, хотя это минимально, учитывая обстоятельства. — Я не знаю, как это случилось, Лиам.

— София, — Шайенн протягивает руку, чтобы похлопать Волка (прим.: прозвище Лиама) по плечу через его пальто. — Пока мы разговариваем, последняя Николаса продает его жизнь тому, кто больше заплатит.