Страсть Черного Палача

Кругом огонь.

– Проклятье, – прошептал он, захлопывая дверь собственной комнаты. Маленького логова в его замке. Пещеры, которая могла ненадолго изолировать котел отравленных мыслей от внешнего мира.

Но сейчас здесь было также неспокойно, как и везде.

На огромной кровати он видел ее обнаженное тело. Ее маленькая грудь с тугими алыми сосками мерещилась ему в безликой женской статуе, замершей в коридоре. Ее ярко-зеленые глаза смотрели на него, слегка подрагивая ресницами, стоило на мгновение зажмуриться.

Грегор ухватился за раму плетеной ширмы и замер, тяжело дыша. Пальцы судорожно сжались, сминая кованые кружева металла.

“Как мальчишка…”

Это было уже слишком. Слишком похоже на наваждение. И хуже всего то, что он не просто желал. Эта женщина ему еще и нравилась.

А еще Грегор боялся, что он посоветовал императору жестоко наказать Бэйлора Зантарен вовсе не за дурацкий проступок. А за то, как Лилиана заступалась за этого наглеца. За то, как злилась, когда он, Грегор, пытался раскрыть ей его истинную натуру.

Этот человек не стоил ее мизинца. Но она согласилась стать его женой…

Черный палач резко открыл глаза и с силой ударил кулаком об стену. По узловатым костяшкам потекла кровь, но он будто бы не заметил.

– Нужно просто забыть, – тихо и жестко произнес он.

Но когда наступила ночь, и черные глаза закрылись в попытке хоть на несколько часов погасить разум, за чертой век снова вспыхнуло все то же жгучее видение.

Ее тонкие руки, обвивающие его шею. Глаза малахитовой зелени, искрящиеся от скрытого желания. Такое красивое, немного бледное лицо, покрытое россыпью драгоценных веснушек.

И даже во сне Грегор Вильерт с ужасом чувствовал, что такую женщину мог бы полюбить. Хотел бы полюбить.

Но правда была в том, что Черный палач не имел права на любовь. Потому что любовь для него означала смерть.

Глава 6. Таинственный заключенный

Сегодня я приступила к своим обязанностям с дрожью в коленях. Казалось, что с каждым днем приходить в императорскую тюрьму становится все сложнее. Ноги будто наливались свинцом, а в горле вставал тяжелый ком, стоило увидеть впереди унылые шпили этой небольшой крепости.

И все потому что я боялась встретить его.

Снова.

Боялась и хотела одновременно. Словно какая-то сила внутри меня никак не могла определиться – ненавидеть этого человека или нет. Бежать от него или наоборот. И меня патологически тянуло узнать его поближе. Как преступника влечет на место убийства, меня влекло к тому, кто магией мог меня убить, свести с ума… или заставить переспать с собой.

И это пугало, потому что от отсутствия мозгов я прежде не страдала. Теперь же иначе это назвать было просто невозможно.

Но сегодня мне удалось проникнуть в тюрьму, не столкнувшись в коридорах с темным камзолом мастера пыток. И я даже вполне успешно смогла приступить к собственным обязанностям.

К слову сказать, мэссер Биндрет с тех пор, как узнал, что я – невеста ашаи, пусть и опального, предложил мне уволиться. Подумал, что такая особа, как я, не пожелает работать в тюрьме. Пришлось убеждать его чуть ли не силой, и бежать с удвоенным рвением осматривать камеры заключенных.

Хвала Светлой деве, у меня получилось. И вот я стояла лицом к лицу с очередным преступником. Честно говоря, камера, в которой я находилась, не входила в состав левого крыла четвертого этажа. Отсека, который я должна была проверить сегодня. Но я логично рассудила, что рано или поздно мне придется проинспектировать и ее, благо, что располагается она неподалеку.

А потому я смело двинулась к худому человеку в лохмотьях, что лежал на голом каменном возвышении в углу этой клетки.

Передо мной оказался мужчина лет сорока на вид. И то, что я увидела дальше, поразило меня до глубины души.

Светлые волосы спутались под слоем черно-бурой запекшейся крови. Лицо было совершенно неузнаваемо от огромного отека. Глаза заплыли под сизым рисунком побоев. Разбитые губы опухли.

На теле было такое количество ран, и старых, и новых, что я удивлялась, как этот человек смог повернуть ко мне голову, сперва дернувшись от испуга.

Я не могла понять, почему заключенный находится в таком виде? Его явно били, и не один день подряд. Но разве у нас предусмотрено такое наказание для преступника?

Я в этом сильно сомневалась. А значит, тут явно дело было нечисто.

Пока я продолжала размышлять, мужчина застонал, попытавшись сесть в моем присутствии. Но безуспешно повалился на холодный камень и потерял сознание.

Я была на грани шока.

Тихонько прикрыла за собой дверь камеры, чтобы никто не увидел, что я здесь, и села рядом с несчастным.

Да, от него крайне плохо пахло, в волосах, кроме крови, определенно были вши, но меня это не пугало. Я, во что бы то ни стало, решила ему помочь.