Страсть Дракона

Он не спрашивает. После всего это было бы слишком. Лишь дает ей время на осознание. На то, чтобы все-таки вскрикнуть, решив перечеркнуть его жизнь, а не просто испугавшись. Это было бы не честно по отношению к ним обоим. Кара молчит, и это воспринимается за согласие.

Что полное безумие, но она не чувствует неправильности.

Даже когда он держит оба ее запястья в кулаке, прижимая к кровати. Когда оглаживает бедра, которые будто сами собой раздвигаются, впуская, давая приблизиться. Кара краснеет от того, какую свободу чувствует в теле, как хочет отдаться. Она не ощущала ничего подобного раньше.

Он целует её в шею, заставляя выгибаться всем телом. Оставляет след на груди и укус на болезненно возбужденном соске, в это время прикрыв ей рот ладонью, заглушая стон. Кара дергается и собирается возразить, но тут же, запустив пальцы в волосы, оттягивая их, её затыкают глубоким поцелуем, от которого окончательно исчезают все мысли и начинает сладко ныть внизу.

Следующий стон он съедает, когда резко входит в неё и быстро двигается, вцепившись в бедро и ведя руку к влажным половым губам, чтобы найти пульсирующий бугорок и нажать на него.

Кара не успевает отреагировать, постанывая сквозь поцелуй и подмахивая бедрами.

Её сносит волной долгого, невыносимого оргазма, от которого несколько секунд дёргается и пульсирует все тело.

И в этом опъяняющем мареве едва слышен бархатный голос:

— Исчезни вместе со мной.

Глава 7.5: Правая рука

Кара приподнимается. После всего прилагая такое усилие, будто бы она — лужица воды, которой нужно перетечь вертикально вверх. В голосе её, хоть и тихом, изнурённом, звучит сталь.

— Нет.

Она глядит так, словно ожидает удара, хлесткого и тяжёлого в ответ на неповиновение. И связь её с этим мужчиной натягивается и звенит цепями.

Глаза Кары мерцают, она подтягивает колени к груди, но в ответ слышит нечто странное.

Он приближается к ней и оставляет горячий поцелуй на щеке.

— Тогда я буду приходить каждую ночь, пока ты не согласишься.

И исчезает в темноте. Она поднимается, обходит комнату, заглядывает в окно, на балкон, но там никого нет, только задремал один из охранников. Ноги ватные, Кара опирается на подоконник, зажмуривается, прислушиваясь к биению собственного сердца.

— Я не нужна ему, — шепчет и перебирается на кровать, чтобы тут же заснуть до позднего утра.

Её будит слуга, что приносит завтрак и сообщение от Сары:

— Госпожа сказала, что намеривается сделать вас её помощницей.

Кара кивает, не удивлённая, всё ещё думая о том, что произошло ночью.

— Что от меня требуется?

— Сегодня день рождения её первой дочери Клавдии.

Кара приподнимает бровь.

— И что?

— Это всё.

— Мне нужно поздравить ребёнка?

Слуга качает головой, странным образом, медленно, и будто бы глядя на Кару со страхом:

— Клавдия учится, и живёт не здесь. Госпожа и Господин уехали к ней, вернуться ближе к ночи.

— Мне её подождать?

Слуга отходит на шаг.

— Да. И… исполнить поручение.

— Какое? — Кара поднимается, уже изнывая от всей этой загадочности.

Слуга отступает.

— Я сказал всё, что положено.

— Но…

— Мне… нужно идти. Я… заберу посуду позже.

Он выходит, и через несколько секунд просовывает голову между стеной и приоткрывшийся дверью:

— Она наказывает тех, кто не может ей угодить!

Глава 7.6: Правая рука

Кара до обеда плохо себя чувствует и, пользуясь тем, что ей не приказали ничего конкретного, остается в комнате, почти счастливая оттого, что её никто не трогает. А, когда дверь открывается, она вздрагивает и запускает в вошедшего подушкой. Попав прямо по лицу.

— Простите…

Она поднимает взгляд на слугу и тот отвечает, заикаясь:

— Н-н-ничег-г-го!

Кара приподнимает бровь:

— С вами все в порядке? Я больно ушибла? Это не специально, просто…

— М-мадам… П-пожалуйста, не говорите со мной!

— Почему? Это запрещено?

— Н-нет, что вы… Просто мне очень страшно!

И он выходит, оставляя Кару в недоумении. Она валится на кровать и от души смеется, наверное, впервые за долгое время. И со смехом из неё будто вытекает напряжение, она даже не вздрагивает, когда дверь открывается снова.

Слуга возвращается, забирает посуду и гремит ей из-за дрожащих рук.

— Я что такая страшная? — уже даже любопытно.

И, будто чтобы все сгладить, парень криво улыбается:

— А-а про вас господин Ангус спрашивал.

Сердце ее реагирует на имя закономерно.

— Что? Когда? Почему?

Слуга отвечает, уже почти выйдя из комнаты:

— Ну, они с Госпожой обмениваются книгами, и играют в шахматы. Он сейчас в библиотеке. Что-нибудь передать?

— Нет… — Кара поднимается. — Приведи меня к нему, мне нужно поговорить с ним…

— Ой-ёй…

Она замирает:

— Хотя нет… Или… Подожди, я переоденусь. За дверью.

Слуга тяжело вздыхает, будто находится с ней рядом для него пытка.

— Хо-хорош-шо…

Кара едва находит в шкафу приличную одежду — широкие брюки и блузку без большого выреза. Со страхом вглядывается в шею у зеркала. А затем еще какое-то время стоит в ванной, опираясь на золочёную раковину, пережидая приступ головокружения.

— Что ж такое… — глядит на себя в зеркало и, выдохнув, идёт к слуге, который по какой-то причине всё ещё дрожит.