Страсть и расчёт

Мортимер приезжал каждый день, и деловые партнеры Майкла Грэхема захаживали, однако Руперта на эти посиделки не звали. Может, и к лучшему. При мысли о железных дорогах он не испытывал ничего, кроме тупого одобрения потребителя. Граф понимал, что для Луизы этот контракт важен, но неужели настолько? Или это всего лишь бегство от боли? В Лондоне мисс Грэхем не выказывала такого интереса к делам отца.

Там все было по-другому. Нужно вернуться.

Руперт не знал как, но он собирался уговорить Луизу, убедить ее. Для этого следовало наладить отношения. Мистер Адамс прислал встревоженное письмо, в котором намекал на то, что необходимо встретиться. И граф мог бы уехать в Лондон ближайшим же поездом, только что случится после этого? Без Луизы он не уедет, и точка.

Руперт дал ей несколько дней на раздумье. Они по-прежнему завтракали вместе, и часто присутствовал Мортимер, который, по всей видимости, воспринимался здесь как член семьи. Леди Крайтон не находила в его присутствии ничего необычного. А вот Руперту не нравились подколки Фланнагана, его желание словно бы невзначай выставить графа в невыгодном свете. Только искушенность в беседах помогала Руперту держаться на высоте.

Вечно так продолжаться не могло.

Утром промозглой, пропитанной дождем пятницы Руперт за завтраком словно бы невзначай сказал Луизе, что хотел бы сегодня вечером переговорить с нею за ужином. Мортимер насторожился, как пес, почуявший опасность, но граф Рэйвенвуд не собирался говорить больше, чем следовало.

– Ужин подадут в девять, – сообщил он, – и я буду ждать тебя.

– Хорошо, – кивнула Луиза, казавшаяся немного рассеянной. Но графа это не беспокоило: он наконец-то знал, как поступить.

В круговерти печальных дней, когда скорбь по Майклу Грэхему витала в воздухе, словно смог, Руперт совсем позабыл о своем главном таланте – об очаровании.

Нужно снова обаять Луизу, заставить ее вспомнить, как начиналось их знакомство и какое удовольствие оба получали от него. Те дни возвратить не получится, как невозможно вообще вернуть прошлое, которое становится прахом мгновение спустя; но можно построить новые отношения, основанные на понимании и, Руперт надеялся, на любви. Хотя бы приязни, если Луизе ее достаточно.

А потому граф Рэйвенвуд велел Виггсу сходить на кухню и заказать особенный ужин, а после позаботиться о деталях. Список необходимых мелочей был уточнен, всецело одобрен верным слугой и принят к исполнению.

Чтобы скоротать время до вечера, Руперт ушел в клуб и просидел там почти весь день. Граф с большим удовольствием прошелся бы по городу (сидение в четырех стенах уже начинало угнетать), однако погода не благоприятствовала прогулкам. Сумерки наступали рано, и в восемь граф вышел на улицу, намереваясь дойти до дома Грэхемов пешком. Можно было нанять кеб, однако Руперт хотел еще раз обдумать предстоящий разговор с Луизой.

Непогода прогнала жителей Глазго с улиц, и хотя дождь прекратился, в воздухе висела влажная туманная пелена. В ней тонул свет газовых фонарей, а редкие прохожие возникали из полутьмы и исчезали в ней, словно призраки. Руперт быстрым шагом шел по улице, стремясь поскорее дойти до дома. Пожалуй, идея с прогулкой оказалась не слишком удачной. Нужно сократить путь. Граф перешел улицу, едва не попав под колеса несущегося по ней экипажа, и нырнул в узкий переулок, который позволял добраться до особняка в полтора раза быстрее.

Если бы Руперт случайно не оглянулся, он бы не увидел человека, стремительно шагающего за ним. Тот двигался бесшумно, и граф едва ли заметил бы его, пока не стало бы слишком поздно. А так Руперт почти увернулся от первого удара – почти, но не совсем. В голове зазвенело, щека стала горячей и мокрой. У нападавшего имелось какое-то оружие – то ли кусок железа, то ли палка, в темноте и не разглядишь. Видимо, грабитель заприметил богатого джентльмена, так удачно свернувшего в переулок, и решил попытать счастья.

Руперт не был столь наивен, чтобы выходить из дому безоружным, однако грабитель сразу же выбил шпагу-трость у него из рук. Она откатилась к стене, и, увернувшись от очередного удара, граф попытался добраться до нее. Нападавший был высок, массивен и слегка неповоротлив, что позволило юркому, как эльф, Руперту уйти от нескольких выпадов. Однако очередного он не избежал и, получив удар в живот, охнул и отлетел к стене, согнувшись в три погибели. В голове билась одна мысль: «Трость!»

– Что ты возишься? – раздался ленивый голос с той стороны, куда Руперт изначально направлялся. Грабитель был не один. – Полисмены близко. Кончай графа.

К счастью, в этот момент Руперт нащупал трость, схватил ее и стремительно выпрямился, одним движением вынув клинок из ножен. Вид стальной иглы немного охладил пыл нападавших, но их было двое, а Руперта еще пошатывало после первого удара по голове. И когда второй грабитель вытащил нож, тускло блеснувший, словно пойманная рыба в сети, граф понял, что дела его по-прежнему не очень хороши.

Вдвоем они, пожалуй, могут с ним справиться. Если навалятся оба, шпагой он сможет проткнуть лишь одного, а второй закончит дело.