Страсть и судьба

Сара ехала домой в приподнятом настроении. Теперь она может предъявить родителям и Бренде явное доказательство, что она действительно жила в прошлом. И нужно сделать так, чтобы они увидели это доказательство. Она поразмыслила об этом, потом решила: она напишет им письма так, чтобы они распечатали их и прочли позже. Прекрасное решение проблемы, думала она.

Но подъезжая к дому Бренды, Сара стала сникать. Она не может доказать им, что жила некоторое время в прошлом. А доказательств того, что она и дитя принадлежат прошлому она так и не нашла.

Когда Сара вошла в дом, горничная доложила, что миссис Бирмингем нет дома, что она поехала отвезти детей на занятия в воскресную школу. Сара поднялась к себе: хорошо, что она сможет побыть одна — дел у нее невпроворот.

Достав ручку и почтовую бумагу, она приступила к делу. Начала она с письма к родителям и брату.

Когда вы прочтете это письмо, я буду жить в 1872 году с человеком, которого я люблю.

Она перечитала это предложение и присвистнула. Да, они в это никогда не поверят. Но в этот раз им нужно сказать правду и положить конец этой паутине лжи, которой она опутала свою жизнь. Ведь она оставляет их навсегда. Конечно, это ее долг перед родителями и перед подругой.

И, собравшись с духом, она продолжала. Она рассказала о своих путешествиях во времени, рассказала, как стала жить в прошлом веке, как полюбила Дэмьена. Она написала, что собирается прожить с ним до конца своих дней. О том, как любимый старый дом превратился в западню, она умолчала. Рассказала о своем завещании и почему она оформляет его на свое девичье имя.

Потом она написала:

Я знаю, что поверить во все это вам трудно, если не невозможно, но я могу предъявить вам доказательство того, что я действительно жила в прошлом. Я восстановила несколько картин, которые написал брат Дэмьена, в то время как жила там. На обратной стороне каждого полотна я поставила свое имя, дату реставрации. Каким-то образом несколько картин попали в музей на Ройял-стрит в Новом Орлеане. Они находятся там с 1920 года. Если вы сходите в этот музей и обратитесь к миссис Иде Ли Карпентер, она покажет вам обратные стороны картин с моей подписью. И еще она же покажет вам регистрационную книгу, где есть дата поступления этих картин и мое имя как реставратора. Вот что я предъявляю вам как неопровержимое доказательство того, что я на самом деле жила в прошлом веке с Дэмьеном Фонтэном.

Закончила она так:

Дорогие мои, не тревожьтесь обо мне, прошу вас. Любите друг друга и Тедди. Будьте счастливы. Помните, что я люблю вас и скучаю по вас, но свою судьбу я нашла в другом веке. Настоящее счастье я нашла в прошлом, с человеком, которого люблю.

Хорошо бы все написанное в последних фразах сбылось, подумала она, заклеивая письмо. Потом наклеила марку и написала такое же письмо Бренде. Затем взяла письма и пошла искать подругу.

Та пила чай в большой, полной света гостиной. Как только Сара вошла, Бренда вскочила с кушетки. Вид у нее был обеспокоенный.

— Сара, иди же сюда. Нам нужно поговорить. Я очень беспокоюсь о тебе — все эти постоянные поездки куда-то, возвращения…

Сара предостерегающе подняла руку.

— Со мной все в порядке. Конечно, я мало бываю дома, я плохой гость, но я же объяснила, что мне нужно уладить всякие дела. А сейчас… у меня к тебе большая просьба.

— Да? Садись же. Будем пить чай и разговаривать.

Сара села и взяла чашку. Она начала говорить, потом заколебалась, отставила чашку и посмотрела на письма, которые крепко держала в другой руке.

— Ты скажешь мне, в чем дело? Твоя просьба имеет отношение к письмам, которые ты держишь так, будто это — самое дорогое в жизни?

Сара робко улыбнулась.

— Ты хорошо меня изучила. Да, здесь два письма — одно для тебя, другое — для моих родителей.

Бренда даже побледнела.

— Господи, как драматично.

— Подожди, слушай дальше.

— Ну? — Бренда смотрела на подругу встревожено.