Страсть искажает все (СИ)

— Нет, — сощурившись, воззрился на Марго. — В серьезности его намерений я не сомневаюсь.

— Что ты ему ответил? — со страхом, пронзающим сердце насквозь, нерешительно уточнила: — Согласился?

— Ты бы этого хотела? — игнорируя вопрос, выдал в лоб мужчина.

— Кирилл, что ты несешь?! — подскочив, возмутилась Одинцова прежде, чем сама себе смогла мысленно ответить: хочет ли?

В одном уверена — не желает, чтобы ею торговали, неважно какие цели преследуя. В частности, чтобы этими купцами оказались двое небезразличных ей мужчин. Если Олег для себя решил и сделал ставку, оставалась последняя надежда. Ею был Кирилл.

— Вот и я подумал, что цена слишком высока, — хмыкнув, Рощин направился к столу. — Одно дело пустить в ход твое обаяние. Совсем другое использовать по полной. Тем более, во время последнего нашего разговора на эту тему, ты ясно дала понять, что против.

— Конечно, я против! — раздраженно прикрикнула. — Мне надоело быть игрушкой в руках окружающих! Я который год пытаюсь заставить себя забыть о прошлом, начать жизнь заново. Никогда не возвращаться к тому, что было ранее. Даже мысленно. Забыть обо всех людях, для которых была дорогим и красивым лотом. Теперь ты снова заставляешь испытывать эти мерзкие ощущения. И еще сомневаешься, против ли я?!

— Марго, я сказал, что отказался, — возвращаясь к Одинцовой, холодно обронил Кирилл. — Чернышевский хочет войны — он её получит.

Подойдя на слишком близкое расстояние, ухватил девушку за подбородок. Приподнимая лицо, заставляя взглянуть в глаза, жестко отметил:

— Знаешь, в чем соль, Маргарита? — робкий отрицательный кивок. — Согласись ты сейчас, я не передумаю. Что бы ни оказалось на кону. Чернышевский и кто-либо другой не получит тебя. Спросишь, почему?

Девушка нервно сглотнула, пытаясь отвернуться. Попытки оказались тщетными. Кирилл настойчив и требователен. Уверен в себе.

— Потому что ты МОЯ, — выдохнул в губы. Впервые за шесть лет так открыто и нагло заявляя свои права на Одинцову. — Если однажды настанет момент, когда осмелишься посчитать иначе, помни об этом.

Рощин слабо улыбнулся. Но сощуренные глаза, которыми, казалось, доставал до глубины души, оставались холодны и безучастны. Десятки секунд молчания. Глаза в глаза. Маргарита впервые задумалась, что на самом деле значит для Кирилла. Вспышка сомнения: любовь это или зависимость всколыхнула сознание. Но пустить корни не успела.

Мужчина отступил и раздраженно выплюнул:

— Что тебя связывает с Чернышевским? — изначальная попытка возразить, была пресечена настоятельным: — Не нужно врать и отнекиваться! Всё равно узнаю правду!

— Кирилл, я… — подбирая слова. Решая, что упомянуть, а что скрыть.

— Поэтому лучше, если сама расскажешь! — словно не слыша, продолжал Рощин. — Все обстоятельства и нюансы вашего знакомства. Будь то Инанна, или что-то еще.

Мужчина замолчал, а Одинцова осознала, что едва не впервые в жизни не знает, что ответить. Врать и изворачиваться? Бессмысленно. Кирилл прав — он узнает. Даже если для этого придется землю носом рыть. Сказать правду, пускай и не всю? Реакция может быть самой непредсказуемой.

Когда приготовилась раскрыть рот и признать, что была знакома с Олегом далеко до того, как попала к Сизому, словно спасение зазвонил мобильный Кирилла. На тот момент не представляла, что звонок окажется не спасительным, а наоборот…

Рощин прошел к столу. Поднял телефон и, не спеша отвечать, опустился в кресло. Потянулся к пачке сигарет, принимая вызов равнодушно бросил:

— Я слушаю, Калач.

Облегченно вздохнув, девушка, прикрыла глаза, устало опускаясь на диван.

Калачев. Всего лишь Калачев. Вряд ли его звонок способен принести реальные проблемы. Скорее всего, решил отчитаться о делах в офисе.

— Понял, — тем временем выслушав, согласился Кирилл прикуривая. — Но ты всё равно покопайся там. Вдруг что-то интересно попадется. Если нет, появились у меня кое-какие соображения… — затянувшись, мимоходом посмотрел на Марго. — Хорошо. В остальном как? Нарыл что-то по моему вопросу?

Недолгая пауза, пока Рощин внимал словам собеседника. Мгновения, за которые менялся в лице. Вытянув изо рта сигарету, раздраженно смял. Медленно перевел глаза на Маргариту. Буквально просверливая насквозь. Неуверенный кивок, после чего бровь удивленно поползла наверх. Еще секунда и, бросив окурок в пепельницу, резко подхватился. Фыркнув на прощание Тимуру:

— Я понял. Спасибо, друг, — отключился.

При этом окатил Марго таким взором, что захотелось провалиться сквозь землю. Его недовольство и хмурость не предвещали ничего хорошего.

— Поздравляю, тебя опередили, — отметил, присев на угол стола. — Не передумала?

— О чем конкретно? — стараясь из последних сил сохранить невозмутимость, с вызовом уставилась на Рощина.

— Ты знакома с Чернышевским лет с тринадцати. С тех пор, когда переехала с матерью в коммуналку, доставшуюся от бабушки, — перечислил реальные факты не моргнув. — И не отрицай. Я уверен на все сто.

— И не собиралась. Мы с Олегом были соседями.

— С Олегом?