Страсть к вещам небезопасна

Подозрения с меня и Сашки были сняты. На момент совершения преступления нас не было в городе, и тому есть свидетели, время между приездом и звонком в «Скорую» можно отследить. Криминалисты еще работали. С меня сняли отпечатки пальцев, и вопросы свелись к тому, кто знал еще о том, что нас не будет дома, могу ли я сказать, что пропало, и не угрожали ли хозяйке дома. Перечислила навскидку, указав картины и украшения, которые хранились в спальне. Также сказала о Тамаре, домработнице, которая больше знает насчет вещей, но ее контакты были у Алекс.

Покончив с формальностями и подписав показания, я была свободна, но осталась ждать подругу, выйдя на лестничную клетку, чтобы не мешать работать. Она звонила, что уже едут обратно. Бабушка в реанимации, большая потеря крови, делают все возможное.

— Закуришь? — предложил Кристоф, который следовал за мной по пятам.

— Давай…

Я взяла у него сигарету, хотя не курю. Он поднес зажигалку и закурил сам. Сделав затяжку, закашлялась с непривычки, но Кристоф ничего не сказал. Некоторое время мы просто выпускали дым, наблюдая, как он рассеивается.

— Как ты?

Интересный вопрос. Было чувство нереальности происходящего. Когда смотришь полицейские сводки, кажется, что это происходит на другой планете и никогда не коснется тебя. Сашкина квартира разгромлена, и сейчас там топчутся чужие люди, ища улики. Потрясением стало увидеть Аделаиду Стефановну в растерзанном виде. Ее пытали! Кто способен на такие зверства? Из-за чего? Она ведь не жена бизнесмена, и у них не хранятся миллионы, уж я достаток Лебедевых знаю.

— Устала, — кратко, но совершенно искренне ответила я.

— Кристина… хочу извиниться. Не знаю, что на меня нашло.

Даже не удивилась. Наверное, свой лимит потрясений за день я исчерпала. Извинись он сразу, до вмешательства Богдана, это бы еще что-то значило, а после всего сказанного им… Любые слова бессмысленны. Кристоф четко показал, кем воспринимает меня, но сейчас это уже не жалило и никак не задевало, как будто после инцидента прошло не несколько часов, а пара лет.

— Не будем об этом, — передернула плечами.

— Очень хочется тебя поддержать, но боюсь испугать. Тебя можно обнять?

Предложение звучало заманчиво. Чего греха таить, я бы не отказалась, чтобы меня обняли и сказали, что все будет хорошо. Только не этот человек.

— Кристоф, спасибо, но поддержка сейчас нужна Алекс, я в порядке.

— Ты простишь меня?

— Уже простила. Забыла. И не хочу возвращаться к этому.

Разговор стал меня напрягать. Хорошо, что к нам присоединился адвокат, который дожидался приезда Саши, и я избежала обсуждения неприятной темы.

Приехавшая подруга ничего нового не сказала. Состояние у бабушки тяжелое, прогнозов никаких, все вопросы утром. К ее приезду криминалисты закончили работу. Алекс дала показания и подтвердила следователю все то, что я написала, но, по настоянию адвоката, для более подробной беседы явится завтра днем.

Оставаться в разгромленной квартире было невозможно. Я думала, что пойдем ночевать ко мне, но вмешался Богдан. Было решено, что Сашка едет к нему. Завтра он вызывает клининговую компанию убраться. Пусть все делается под наблюдением домработницы, которую утром предупредят. Та составит список испорченных и пропавших вещей. Завтра Богдан привезет Алекс в город, и они съездят в больницу и к следователю. Богдан как-то быстро все распланировал, а подруга не возражала.

Саша просила, чтобы я поехала с ними, но на этот раз пришлось проявить твердость. Мой дом был рядом, и больше всего я хотела помыться и лечь спать. Договорившись созвониться, мы расстались. До дверей подъезда меня проводил Кристоф. Не знаю, может, хотел поговорить, но я сухо с ним распрощалась и сбежала. Для себя я вычеркнула испанца из круга общения.

Несмотря на то что валилась с ног от усталости и, казалось, на постель упаду замертво, сон не шел. Тишина квартиры давила, и я очень пожалела, что родители уехали. Хотелось, чтобы рядом кто-то был. В голову лезли мысли об Аделаиде Стефановне. Каково ей было наедине с извергами? Криминалисты сказали, что замок в квартиру вскрыли отмычкой. Значит, бабушка спала, когда на нее напали. От этого и в своем доме я не чувствовала себя в безопасности. Задавалась вопросом, напали бы они, если бы Саша была дома, или подруге крупно повезло? Что они искали?

Мысль о браслете заставила подняться с постели и пойти в ванную, где я его оставила, когда мылась. Вернувшись к себе, включила прикроватную лампу и стала вертеть в руках украшение. Браслет был очень широким и жестким, но не сплошным обручем, а разомкнутым, в виде буквы «С» с золотыми наконечниками. В последние годы бабушка Саши часто носила его. Почему она так настойчиво оставляла его мне, находясь практически при смерти?