Страсть к вещам небезопасна

— Богдан, все в порядке. Она мне нравится и лучше всех тех, что у него были. Мне кажется, он к ней тоже относится по-особому.

— Ты с ней знакома? — нахмурился Богдан. Сразу захотелось позвонить Хану и спросить, чем он думал, знакомя их.

— Да, мы случайно познакомились в городе. Это неважно, я хотела поговорить о другом.

— Слушаю тебя.

— Понимаешь, эта помолвка с Ханом… все это неправильно.

— Только не говори, что ты его не любишь!

— Люблю. Только как брата. Вы для меня оба одинаково дороги, и одна мысль о том, что мне придется целоваться с ним, вызывает чувство неправильности. Это все равно что целовать тебя. В щеку можно, но все остальное уже инцест.

— Ирен…

Богдан почувствовал растерянность. Никогда не думал, что придется обсуждать с сестрой интимную жизнь.

— Не надо говорить, что все у нас получится! — в ее голосе слышались раздражение и упрямство. — Пойми, мы пробовали как-то, и это катастрофа.

— Он тебя целовал?!

Немедленно захотелось врезать Хану, несмотря на то, что они с сестрой помолвлены. Одна мысль о том, что тот тянет к Ирен руки…

— Богдан, ты меня слышишь? Наша помолвка — ошибка!!! Мне нужна твоя помощь. Нужно что-то решать с отцом.

— Ирен, это не телефонный разговор. Лучше обговорим при встрече. Ты должна понимать, что проблема серьезна. Мне необходимо убедиться, что речь идет о вашем с Ханом общем решении, а не о твоем капризе.

— Поверь, Хан тоже осознал проблему и сам не рад нашей помолвке.

— Почему тогда молчал?

— Потому что лишь сейчас свадьба замаячила на горизонте.

Это так. Отец уже знает, как назовет внуков, и на Рождество хотел всех собрать и назначить дату свадьбы.

— Хорошо, я тебя услышал. Поговорим при встрече.

Резко прервав разговор, Богдан невидящим взглядом посмотрел перед собой. Сестра даже не представляет размеров проблемы! Если все так, как она говорит, то это катастрофа. Руки Ирен просили многие, но отец всем отказал, одобрив ее помолвку с Ханом. Если сейчас Зегерс откажется от своих слов, отец не простит. Хуже всего — он примет это как личное оскорбление и начнет мстить.

«Лучше бы им пожениться», — мрачно подумал Богдан.

* * *

Я без сил упала на диван. Ноги гудели, тупая боль в висках делала голову чугунной. Тишина родного дома давила и казалась гнетущей. Мы целый день ездили, организовывая похороны и покупая все необходимое. Хорошо, что у меня машина, иначе не знаю, как бы справились.

Только уже вечером собрались у Саши, планируя дела на завтра. Я видела, как все устали, и ушла, чтобы не мешать им. С утра я выпила чашку кофе, и то благодаря Кристофу, и ничего не ела. Сил встать и что-то себе приготовить не было. Идея просто заснуть на диване казалась все более привлекательной.

Мысли возвращались к событиям дня. Резануло, что мать Саши даже не сделала вид, что скорбит. Уже стала планировать продажу квартиры, уговаривая дочь переехать к ним. К моему удивлению, Сашка пока отказалась, но это пока. Ее мать умеет быть настойчивой.

Уже стала смотреть, что можно выкинуть как ненужный хлам, а что лучше забрать. Больше никогда в доме Лебедевых не будет так, как прежде. Для меня он без Аделаиды Стефановны казался опустевшим. Именно она наполняла его своим сильным духом.

Слезы сами собой потекли из глаз. Сразу вспомнилось детство, уроки французского. Я очень многим была обязана Аделаиде Стефановне, и помочь с похоронами — самое малое, что могла для нее сделать.

Сегодня смотрели одежду, в которой ее будут хоронить. Мать Саши очень интересовалась шейным платком, желая положить бабушку в нем. Даже перерыла все шкафы. Я чуть не сказала, что он у меня, но вовремя прикусила язык. С нее станется оставить платок себе, а это не та вещь, которую я бы ей доверила.

В кармане зазвонил телефон. Чертыхаясь, достала и не глядя ответила:

— Да.

— Тебя когда ждать? — поинтересовался Кирилл. Я и забыла, что сегодня собиралась продолжить изучать дневник.

— Кир, я не приду.

Молчание и вопрос:

— Это из-за…

Не дав ему договорить, перебила:

— Аделаида Стефановна умерла. Мы сегодня день проездили, организовывали похороны. Я без сил.

— Ты там плачешь, что ли?

— Нет, — шмыгнула я носом, вытирая слезы.

— Я сейчас буду.

— Зачем?! — всполошилась я, но он уже отключился.

Уронив телефон на пол, для себя решила, что просто не открою. Хотя бы потому, что для этого нужно встать с дивана. К сожалению, мне не хватило терпения, когда дверной звонок стал разрываться от трели. Кирилл пришел слишком быстро, как будто звонил, находясь уже у подъезда.

Кряхтя, как столетняя бабка, я слезла с дивана и пошлепала открывать.

— Совести у тебя нет! — сообщила ему с порога.

— Я тоже рад тебя видеть, — оттеснил меня Кир, без приглашения заходя в квартиру и окидывая недовольным взглядом. — Ты выглядишь, как будто тебя пожевали и выплюнули. Серебрянская, ты сегодня хотя бы ела?

— Не до того было. Кирилл, ты не вовремя, я с ног валюсь от усталости.

— Бессовестная! Мало того что втянула меня во всю эту историю, так еще и видеть не рада. Я, между прочим, нашел кое-что интересное.

— Что?