— Надеюсь, ее светлость не прогонит меня за то, что я впустила вас в дом.
— Вы с ней с давних пор, Долорес, и я сомневаюсь, что она сможет обходиться без вас, — заметил Гаррик с улыбкой. — Но если случится худшее, приходите ко мне: я найду должность для вас.
— Я не очень беспокоюсь, — тихо сказала служанка с наигранным пренебрежением. — Думаю, с вашим очарованием вы сможете вернуть расположение ее светлости. Однако поторопитесь. Кажется, она собиралась уйти куда-то сегодня вечером.
Коротко кивнув, Гаррик быстро поднялся по задней лестнице и прошел по коридору к комнате Рут. Перед ее дверью он остановился, испытывая волнение. Что он собирается ей сказать? Как вести себя с ней? Будь он опытным мужчиной в отношениях с женщинами, знал бы тогда, как поступить.
До прихода сюда он был уверен, что сможет убедить Рут в своей искренности, однако сейчас им овладела нерешительность. Он опасался, что, узнав об истинной причине его отказа, она потом позабавится с подругами, рассказав им, что барон Стрэтфилд девственник. От этой мысли ему стало нехорошо.
Может быть, следует просто уйти? Даже если он заслужит ее прощения, вполне вероятно, отношения между ними только усложнятся. Он отступил, и в этот момент в голове его снова возник образ Рут и ее дрожащий от унижения голос. Он стиснул зубы и решительно постучал в дверь.
— Войдите, — раздался приглушенный голос Рут.
Гаррик тронул дверь, и та тихо открылась. Поначалу комната показалась пустой, пока он не увидел Рут, частично скрытую дверцей гардероба. Гаррик закрыл за собой дверь, тихо повернул ключ в замке и, вынув из скважины, положил в карман. Он не хотел, чтобы она призвала Симмонса. Гаррик снова заколебался. Что теперь? Он не знал ответа на этот вопрос. В этот момент Рут вышла из-за гардероба, и при виде ее у него перехватило дыхание. На ней был тот же халат, как в тот памятный вечер, но, к сожалению, теперь он скрывал ее восхитительные формы. Какое-то мгновение Рут смотрела на него как на привидение. Затем заморгала, оцепенение исчезло, и ее красивое лицо потемнело от гнева.
— Немедленно покиньте мой дом, — гневно приказала она.
— Я понимаю, что вы презираете меня, Рут. Однако…
— Презрение подразумевает, что я думаю о вас, а это не так. Вы совершенно безразличны мне, милорд. — Холодный тон ее голоса заставил Гаррика содрогнуться. И он пристально посмотрел на нее.
— Я готов все объяснить, если вы соизволите выслушать меня.
— Думаю, вы уже достаточно сказали, милорд. Если вы к тому же решили открыть мне свою душу, то напрасно. Я не исповедник. Меня совершенно не интересует, что вы собираетесь сказать. Я просто хочу, чтобы вы ушли.
Несмотря на разочарование в связи с ее упорным отказом проявить хоть малейшую снисходительность, запах ее духов вновь пробудил его чувственность. Их разделяло всего несколько дюймов, и от нее исходил таинственный и возбуждающий аромат каких-то экзотических цветов. Внезапно Гаррик испытал необычайное напряжение во всем теле от охватившего его странного чувства, и он непроизвольно склонился к ней.
Их взгляды встретились, и он затаил дыхание, уловив в ее фиалковых глазах внезапное проявление чувства. Боже, что, если она насмехается над ним, считая его неполноценным мужчиной? Он отчаянно пытался побороть страх, закрадывающийся в его душу. Последний раз он испытывал нечто подобное в ту ночь, когда Берта и дядя унижали его. Он проглотил подступивший к горлу ком и покачал головой.
— Я никуда не уйду, пока не выскажу все, что хотел.
— Вы можете рассказать это Симмонсу, который проводит вас до парадной двери, — резко сказала она и попыталась пройти мимо него.
— Нет, — глухо произнес он, преградив ей путь, и она удивленно взглянула на него. Не раздумывая он схватил ее за руки и привлек к себе. — Возможно, тебе неинтересно то, что я хочу сказать, но ты должна выслушать меня. В тот вечер я, как никогда, был близок к тому, чтобы заняться с тобой любовью. Хочешь знать, что остановило меня?
— Догадываюсь, — сказала она с горечью в голосе. — И не хочу вторично получать подобный урок.
— О Боже, — пробормотал Гаррик, вдыхая ее экзотический аромат. Этот запах ослабил чувство страха. Теперь он испытывал одновременно желание и тревогу и не знал, что хуже в данный момент. — Ты можешь представить, как трудно мне было оторваться от тебя?
— Я уже однажды упрекнула вас в излишнем драматизме, милорд, и теперь вижу, что мое первое впечатление было верным.
Резко развернувшись всем телом, она освободилась от его захвата и быстро отступила назад, пока не уперлась спиной в гардероб. Несмотря на вызывающую позу, Гаррик заметил страх, промелькнувший в ее глазах. Он поморщился. Черт побери, еще не хватало, чтобы она боялась его. Он не мог припомнить, чтобы когда-либо в жизни чувствовал себя таким беспомощным. Даже в ту ночь, когда Берта и дядя смеялись над ним, он не испытывал такого мучительного чувства.