Страсть Маргариты

  Эдуард был избалованным ребенком обеспеченных советских родителей, который привык получать все желаемое. И он брал от жизни все. И именно своей безрассудностью он привлек к себе мое внимание. Я встретила его случайно на какой-то подпольной советской "вечеринке" избалованной молодежи. Казалось, он был там главным действующим лицом, к которому тянулись все смертные дети. И без труда влившись в эту компанию, я начала с ним игру, как кошка с мышкой. Я соблазняла его, предвкушая, как вцеплюсь зубами в его сладкую шейку и испробую его крови, которая так долго щекотала мое обоняние. Я танцевала и веселилась с ним всю ночь, и меня он так позабавил, что я решила продлить предвкушение и изменить правила игры...

  К рассвету, когда он едва мог произнести мое имя после выпитого заграничного вина и усталости, я рассказала ему, кем являюсь. Потом появилась на следующую ночь, заставив гадать, были ли его воспоминания галлюцинациями или нет. Я заставила его сходить с ума от загадок и желания. И я совершила ошибку... Я привыкла к нему и уже не смогла отпустить... После того, как он молил и настаивал подарить ему бессмертие, как просил остаться с ним... И даже мой гнев не помог, когда я решилась-таки его выпить досуха. Юлиан всегда учил меня не заводить дружбу с едой. И так же, как было с другими моими сыновьями, я вернула себе Эдуарда... "который привык получать все желаемое". Слишком хорош он был, чтобы я в то время так просто смогла выгнать его из своей жизни.

  Но бессмертие было лишь первым требованием моего нового сына. После перерождения он захотел всего и сразу. Он захотел весь мир у своих ног и меня в том числе, полностью и безгранично. Я едва уговорила Юлиана не лишать его и этой жизни, после всех выходок Эдуарда. Я надеялась изменить его. Я чувствовала ответственность за него, как за свое существо, и желание получить то, что бы он мог мне дать - беззаботность и безрассудность. То, к чему я все больше стала стремиться, пытаясь уйти от гнетущей безысходности в своих отношениях, где Леонид и Юлиан раздирали мои чувства, перетягивая каждый на свою сторону.

  И вот, когда я поняла, что ошиблась и в Эдуарде, меня все чаще стала посещать мысль о побеге. Что я и сделала, решив уснуть на пару десятков лет...

  Я вздохнула, пытаясь найти в себе крохи снисхождения к тому, чьи обманула надежды, и сказала:

  - Тогда говори, зачем пришел, Эдуард. Или уходи.

  Его глаза опустились, а рука прошлась по ноге.

  - У меня есть просьба.

  - Какая? - спросила я, попытавшись оттолкнуть его носком в грудь.

  Но пальцы лишь сильнее сжались на мне, а глаза вернулись к глазам.

  - Ты всегда отталкивала меня от себя.

  - И ты знаешь почему.

  - Знаю. Потому и пришел просить не о взаимности, а о помощи.

  - Говори уже.

  - Ты можешь хоть что-то сделать для своего сына?

  - Возможно.

  - Повлияй на Юлиана в мою пользу, - попросил он. - У нас с Жанной и Аланом сложилась неприятная ситуация...

  - Так, вот с этого места поподробнее.

  Эдуард широко улыбнулся.

  - А что тут рассказывать? Жанна очень милая девочка. Она мне нравится, и я хочу ее себе. Только понял я это тогда, когда отвлекся, и на моих глазах уже преуспел Алан. Ничего не напоминает?

  - Нет. Ты смотришь на Жанну, как на игрушку, а я любила своих мужчин, и они любили меня, - ответила я, стараясь не вникать в смысл только что собою же сказанного.

  - И это говорит мне самая главная эгоистка? И откуда ты знаешь, как я смотрю на Жанну?

  - Я вижу.

  Пальцы сжались сильнее, вминаясь в кожу, делая больно.

  - Ты всегда видела лишь то, что хотела, Марго, - процедил он. - Мне нравится Жанна. Она помогает мне забыть о тебе. Помоги... мне нужна эта девочка.

  Я смотрела в глаза Эдуарда и... удивлялась. Сквозь злость и обиду можно было разглядеть настоящую мольбу. Я посмотрела на его пальцы в своей коже. Еще чуть-чуть, и он мне что-нибудь сломает, или я ему.

  - Отпусти, Эдуард.

  Он послушал, разжав пальцы.

  Ну и что мне было делать с этим несчастным вампиром? Со своим непутевым сыном? Я снова вздохнула, только собираясь ответить ему, как в дверь опять постучали. Я моргнула. У меня сегодня что - день открытых дверей?

  Эдуард поднялся с колен, предлагая мне руку. Воспользовавшись его услугой, я встала и пошла открывать дверь. И фигура с той стороны порога оказалась еще интереснее - без особого приглашения в комнату ступил Ян.

  - Не возражаешь? - спросил он, отодвигая меня с прохода, нависая своей массой, захлопывая за собой дверь, и тут же замечая Эдуарда за моей спиной.

  На щеке Яна дернулась скула. А я сглотнула слюну, подавившись его сладким запахом, когда мой взгляд опустился к его шее. И внутри засуетился рой эмоций - от злости до вожделения. И голод... будто я не пила неделю, и осознала это лишь сейчас, для себя неожиданно и пугающе.

  - Помешал? - спросил Ян.