Страсть на холсте твоего преступления

— Прямо зелёной кашицей, представляете? — засмеялась женщина и я застыла, увидев искреннюю улыбку Харриса. Стоп. Я зажмурила глаза, ещё раз проверяя не показалось ли мне. Улыбка, коснувшаяся его голубых искрящихся глаз. Альба сделала из Харриса мальчика, который улыбался ей, опираясь о столешницу со скрещенными руками.

— Это явно не разыграет мой аппетит, Альба, — он покачал головой с улыбкой на лице. С чертовой улыбкой, от которых мои ноги подкосились, а желудок заворачивал тысячу узлов.

— Прошу прощения, мистер Райт, но мои дети явно поднимут Вам настроение на весь предстоящий день. Они просто… невероятны, — Альба увидела меня, застыв с ложкой в руках и приоткрыв сухие от ветра губы. Харрис резко посмотрел на дверной проём, вскидывая брови и медленно проходя взглядом от ног до головы.

— Доброе утро, — выдавила я и прошла на кухню, где мой каблук эхом стучал по всей комнате. От волнения мои ладошки вспотели, и я пригладила ими костюм.

— Доброе утро, мисс Хендерсон. Как Вам спалось? — улыбчиво спросила Альба, но только я хотела ответить, как она же и перебила меня.

— Судя по Вашему внешнему виду, Вы выспались, как никогда в жизни, — она весело засмеялась и развернулась, кидая короткий взгляд на Харриса, который не сводил с меня глаз.

— Что ты сделала со своими глазами? — спросил он, продолжая пристально следить за мной. Я неловко смотрела на кухонные предметы, дабы не встречаться с ним взглядом.

— Подкрасила их карандашом и вывела стрелку тенями, — ответила, по-прежнему не смотря в глаза Харрису.

— Завтрак готов, дети мои, — ласково произнесла женщина и кивнула Харрису на столешницу, чтобы он поспел сесть вместе со мной.

Боже, до чего неловко сидеть рядом с ним при свете дня. Сидеть и только и делать, как вспоминать горячие руки на своём теле, обжигающее шею дыхание и древесный обволакивающий запах. Нам срочно нужно что-то делать и быть как можно дальше друг от друга. Я больше не вернусь в его спальню и больше не буду спать рядом с ним. «Разовая акция» — пронеслось в голове, и я кивнула сама себе.

— Тереза, я видела твой портрет. Неужели это правда ты нарисовала? До чего же детально и красиво, просто не вериться в твой талант, — хвалила Альба, мечтательно держа в руках полотенце.

— Не стоит так возвышать мое творчество из-за одной картины. Я занимаюсь рисованием с детства, — улыбнулась скромно я, закидывая в рот брокколи. Приготовить настоящий вегетарианский завтрак было явно идеей Харриса, у которого не может быть типичного завтрака.

— О, это не первая увиденная мной твоя картина, Тереза. У Харриса имеется… — она замолкла, в ужасе закрыв рот. Я перевела хмурый взгляд на Харриса, который прищуренным тёмным взглядом прожигал Альбу. Что?

— Что имеется у Харриса моего? — тихим голосом спросила я, боясь узнать правду. Но уверена, хуже, чем в эту ночь правда не будет. Я медленно выжидала, пока Харрис неторопливо завтракал, будто я ничего у него не спросила. Его вид вернулся к строгому чёрному костюму и белой выглаженной рубашке. «Он никогда не носил галстуков» — подметила я.

— Я всё ещё жду, — напомнила я, неторопливо стуча каблуком по ножке стула. Альба выглядела поникшей, смотря в странное выражение лица Харриса и я не могла не раздражаться их поведением.

— Слушай, я понимаю, ты не доверяешь мне. Мы всё-таки враги, но то, что касается меня — я обязана знать и я хочу знать. Так что будь добр, переступи через себя и объяснись, — произнесла я, откинув вилку и встав со стула. Харрис перестал завтракать, медленно поднял на меня голову и встал, схватив меня за руку.

— Простите, мистер Райт, я правда не хотела, — крикнула Альба нам в след, и я вдруг начала беспокоиться. Сердце странно забилось в ушах, будто то, что собирался показать Харрис — изменит всё. Будто я не должна была видеть и мне стало не по себе, но я уверенно держалась, смотря на широкую спину Харриса и на наши сплетённые воедино руки, которые ощущались чужеродно, но мягко. Даже его руки были силой, которая держала меня.

Мы направились в другую часть дома, где располагалась игровая бильярдная комната. Кожаные диваны, маленький бар и огромный бильярдный стол. Я не смела заходить во многие комнаты дома, потому что они так или иначе, напоминали мне свой дом. Харрис тяжёлым хлопком открыл подвальную дверь, и я нахмурилась, смотря на строгий профиль мужчины.

— Надеюсь я не узнаю секрет, после которого тебе придётся убить меня, — хмыкнула я, вызывая по спине мурашки от его взгляда. «Лучше замолчи» — говорилось в них, и я поджала губы, так и сделав. Мы спускались вниз, где по ногам тянулся неприятный ветерок, а темнота лестницы путала глаза. Харрис крепко держал меня за руку, служив опорой.