Страсть окаянная

Константин уже был за рулем. Швырнув кепку Ольшаковского на соседнее пассажирское место, он рывком выдернул панель из-под рулевого колеса. Моток проводов разного цвета сам выпал ему в ладонь. Климов попытался разорвать первый попавшийся, но это оказалось не так просто.

Новый выстрел заставил Константина вздрогнуть и выпустить провода из непослушных пальцев. Он почти физически ощутил, как пуля вонзилась в спинку сиденья, на котором расположился он сам. Климов инстинктивно пригнул голову.

– Убью, сука! – Телохранитель уже был совсем близко.

Константин понял, что завести машину и при этом не подвергнуть свою шкуру реальной опасности он просто не успеет. Плечом толкнув дверцу и подхватив треклятую кепку политика, грабитель вывалился из салона одновременно с пятым по счету выстрелом. Кувыркнувшись через голову, Климов откатился подальше от «Лексуса», вскочил на ноги и кинулся бежать.

– Стоять! – гаркнул Коля у него за спиной.

Константин даже не обернулся. Слегка пригибаясь к земле и петляя, как заяц, он что было сил несся к спасительной арке...

* * *

Тимофей увидел Мелихова издалека. Он сидел за барной стойкой на высоком табурете. Не заметить Петра Павловича было трудно. И не только потому, что Мелихов был статен и имел крепкое телосложение. Главное заключалось в том, что этот человек обладал особым природным обаянием. Харизмой. Благодаря своему дару Мелихов легко сходился с людьми. И своему успеху в кино в качестве режиссера и продюсера он во многом был обязан этому своему дару – увлекать и вести за собой людей.

Ему не составляло труда разговорить любого собеседника.

Когда Арканов появился в баре, Петр Павлович о чем-то оживленно беседовал с барменом. Беседа между ними была явно азартная. Мелихов наверняка раскрутил бармена на какую-нибудь животрепещущую тему из области политики. И почтенный седеющий мужчина за барной стойкой не мог не вступить с Мелиховым в полемику.

Тимофей молча протянул Петру Павловичу руку. Тот, удостоив Арканова беглым взглядом, так же молча ответил на рукопожатие.

– «Манхеттен», двойную порцию, – успел сказать Арканов в образовавшуюся паузу в разговоре.

Он сел на соседний табурет. Бармен принялся смешивать коктейль.

– ... а мы удивляемся! – продолжал тем временем Мелихов. – Поэтому у них и порядок! А у нас... Извини меня, дерьмо на улицах! Потому что разруха не в клозетах, а в головах... Ладно, Василий, что я завелся! У меня даже давление поднялось. – Мелихов провел тыльной стороной ладони по лбу. Тимофей заметил, что Петр Павлович сжимал в правой ладони массажер для пальцев – крохотное колечко с заостренными иголочками. Мелихов доставал его всякий раз, когда начинал нервничать. – Мы с тобой еще вернемся к этому разговору.

Он наконец обратил взгляд на Арканова.

– Рад тебя видеть, – Мелихов слегка похлопал Тимофея по плечу. – Ты не хочешь сыграть партию в боулинг? Мне с тобой потолковать надо.

– Да, – по привычке коротко бросил Тимофей.

Мелихов подал бармену руку. Тот охотно сжал ее в знак прощания. Прихватив коктейль, Арканов вслед за Мелиховым направился в соседнее с баром помещение.

Они заняли столик рядом с самой последней дорожкой для боулинга.

Игровой зал был полон игроков. Все соседние дорожки были заняты. Ресторан «Избушка» находился в одном из престижных районов Подмосковья. Петр Павлович часто назначал Арканову «стрелки» в этом заведении. Публика в ресторане была постоянная, и никто не отвлекал Мелихова просьбами дать автограф или сфотографироваться на память. Тем не менее появление известного режиссера в стенах заведения всегда сопровождалось некоторым оживлением. Когда Мелихов вошел в зал, взгляды играющих устремились на него. Многие завсегдатаи здоровались.

– Люблю боулинг. – Мелихов откинулся на спинку стула, закинув ногу на ногу. Петр Павлович надел на большой палец левой руки кольцо с иголками и стал медленно перекатывать его от одной фаланги пальца к другой. – Он мне напоминает городки. К сожалению, эту древнюю русскую игру теперь в России совсем забыли. А ты и твои сверстники, наверное, и не знаете, что это такое. Да и откуда вам знать! Теперь во всей стране площадок – раз, два и обчелся. Сыграть не с кем. В Москве – пара. В Питере есть клуб, да еще в нескольких городах... И все!

– А ты что, умеешь? – спросил Тимофей, занимая стул напротив собеседника.

– Э-эх!.. Когда-то в свое время чемпионаты по городкам проводились! Меня еще дед учил! Я, между прочим, неплохо играл. Но это игра не для всех. И знаешь почему?

Тимофей мотнул головой:

– Нет.

– Сила нужна. Город – это квадрат два на два. А бита тяжелая. Русский мужик здоровый был. Вот и дубину себе под стать сделал.

– Ну-ну, – Тимофей молча кивнул.

– А кон – расстояние до чурок – тринадцать метров. Попробуй швырни вот такое бревно на дюжину метров.

– Слушай, Петр, с тобой всегда себя идиотом чувствуешь, – неохотно признался Арканов. – Вроде и не придурок, и книжки читал! А есть что-то, чего ты не знаешь?

Мелихов посмеялся сквозь усы.