Страсть по-итальянски

Марко предполагал, что она ответит именно так. Отчасти именно поэтому он и предложил это вино. Лили показалось, что по лицу его промелькнула тень улыбки, словно он улыбнулся сам себе, какой-то одному ему ведомой шутке. Или ей почудилось? У него была очень приятная улыбка: теплая, но в то же время очень мужественная. Когда он улыбался, становились видны крепкие белые зубы, а на подбородке обозначалась ямочка. Сердце ее пропустило удар под впечатлением от его мужской привлекательности. А вслед за этим в груди обосновалось гнетущее, томительное чувство. Что это, сожаление о том, что улыбка его предназначалась не ей?

К счастью, подали вино, и Лили рада была отвлечься от тяжких раздумий о том, что мог бы означать ее столь горячий эмоциональный отклик на этого человека.

– Итак, вот наши планы на завтра. С утра едем на виллу «Бальбьянелло». Я договорился об индивидуальной экскурсии для вас. Как вам известно, большая часть поместий из нашего графика открыта для публики лишь частично.

Лили кивнула в подтверждение его слов. Марко продолжил знакомить ее с расписанием поездок за кофе.

– Что ж, завтра нам рано выезжать, а мне еще поработать надо, поэтому предлагаю на сегодня закончить. Или, может, вы еще кофе хотите? – поинтересовался он под конец.

Лили почувствовала что-то, отдаленно напоминающее укол разочарования. Да нет, конечно, не может быть. Она с усилием покачала головой и твердо ответила:

– Еще немного кофе, и я глаз сомкнуть не смогу.

К тому же она порядком подустала. Еще бы не устать. Денек выдался, мягко говоря, не из легких. По правде сказать, с самого первого мгновения знакомства с Марко она чувствовала себя как на каких-нибудь безумных американских горках.

Когда они решили уйти, было еще не очень поздно и в ресторане сидело немало посетителей. Когда молодые люди поравнялись с одним из столиков, сидевшая за ним в компании нескольких человек ослепительная брюнетка окликнула Марко мелодичным голосом:

– Марко, ciao!

Лили не удивилась, что он остановился, когда женщина поднялась из-за стола, являя взорам идеальную фигуру в модном дизайнерском платье кремового цвета, выгодно подчеркивающем все ее прелести. Лили справедливо решила, что радость на лице красавицы вызвана встречей с Марко, а отнюдь не с ней, поэтому пробормотала что-то вежливое, пожелав обоим спокойной ночи, и поспешила на выход. По дороге она достала из своего клатча пластиковый электронный ключ от номера, собираясь вернуться к себе.

Навстречу ей попалась большая группа людей, направлявшихся в ресторан. Наметанный глаз Лили сразу распознал в них деятелей мира моды – судя по всему, они только что вернулись с Недели высокой моды в Милане. Были среди них и с иголочки одетые мужи солидных лет, и худощавые молоденькие модели, и женщины с умными глазами – наверняка редакторы модных изданий. Лили всегда чувствовала рядом со всеми этими представителями человечества определенный дискомфорт: уж слишком они напоминали ей о прошлом. И вот опять желудок привычно сжался, лицо запылало жаром, страх и нервозность овладели ею.

Больше всего на свете Лили хотела поскорее миновать эту группу и начала уже было огибать их, как вдруг от группы проходивших отделился мужчина и преградил ей дорогу. Лили охватили ярость и отвращение. Но и страх – постыдный страх, от которого ныло в животе и подташнивало, никуда не делся. Мужчина обхватил ее за локоть, и лицо его искривилось в жестокой, хищной усмешке, делавшей его похожим на аллигатора. Ее обдало знакомым кислым жаром его дыхания. То был Антон Гиллмэн – мужчина, которого она не без оснований ненавидела и страшилась. Лили хотелось развернуться и убежать, но она не могла даже пальцем шевельнуть от сковавшего ее ужаса.

– Лили! Какая приятная неожиданность! Ты так выросла, выглядишь совсем взрослой! Ну конечно, столько лет прошло. Наверное – сколько? – где-то двенадцать, да?

Он нарочно говорил с ней как с ребенком. О, Лили прекрасно помнила эту его манеру. И он отлично знал, как на нее подействуют такие речи.

Соблазн указать ему на ошибку и сказать, что на самом деле прошли все тринадцать лет, был ужасно велик. Но нельзя и виду подавать, будто она помнит о том, что произошло, и тем более показывать, что вела счет годам.

Тут кто-то налетел на нее и выбил из рук пластиковый ключ от номера. Не успела она даже глазом моргнуть, как Антон нагнулся и поднял карточку, внимательно изучая обозначенный на ней номер комнаты. Передавая ключ Лили, он сально промурлыкал:

– Вероятно, это следует расценивать как приглашение…

Практически вырвав у него ключ, Лили произнесла, задыхаясь от приступа ненависти:

– Нет, и ты прекрасно это знаешь. Никогда и ни за что в жизни я бы не стала… – И она замолчала, чтобы не наговорить лишнего.

Те, с кем он пришел, уже скрылись за дверями ресторана. Лили бросало то в жар, то в холод, будто в горячечном бреду. Антона же ее ответ, казалось, лишь позабавил и раззадорил. Он рассмеялся и покачал головой. Прическа у него была все та же, какую помнила Лили: грива темных, тщательно уложенных кудрей, спускавшихся до плеч.