Страсть по-итальянски

Марко слышал в голосе боль, с которой она пытается бороться. Ему захотелось защитить ее, разделить с ней эту боль. Сказать, что во время рассказа Мелани он испытал шок, – не сказать ничего. В душе вновь развернулась битва: с одной стороны, Марко чувствовал настоятельную потребность помочь Лили, с другой – вредный внутренний голос советовал не вмешиваться в чужие дела и не думать даже об этой странной связи, которая возникла между ними благодаря пережитой когда-то обоими такой похожей боли. Эмоции одержали верх, и внезапно для себя самого он произнес:

– Я был когда-то знаком с девушкой, которая стала моделью.

Услышав это хриплое, неуверенное признание, Лили подняла на него удивленный взгляд. Ее собственные переживания тут же отошли на второй план. Было в его голосе нечто, что заставило ее податься к нему. Она даже подняла было руку, словно собиралась погладить Марко, но быстро опустила ее и осторожно спросила:

– Она… много для вас значила?

– Да, – прозвучало еще одно признание. – Мы должны были пожениться. Она умерла. Этот жестокий мир убил ее.

«Есть вещи, о которых лучше не знать, – грустно подумала Лили. – И вот одна из них. Сейчас Марко обнимает меня, но я будто занимаю чужое место. Не меня он хотел бы обнимать…»

– Как это печально, – произнесла она, пытаясь отойти, но Марко лишь крепче прижал ее к себе.

«Он так поглощен своей болью, что просто не осознает, что делает», – решила она.

– Я не смог ее защитить, и вот она умерла. Я пытался, но не сумел. – Воспоминания и чувства, которые долго томились взаперти, неукротимым потоком вырвались на свободу. – Мы знали друг друга с детства, вместе росли. И родители всегда считали, что мы поженимся. Это казалось само собой разумеющимся. Я думал, что могу доверить ей все: свои боль и радость, мечты и сомнения, свое будущее. И наивно полагал, что и она чувствует то же, но ошибся.

– Мне очень жаль, – тихо откликнулась Лили.

– Она всегда твердила, что тоже хочет разделить со мной жизнь. Но это была ложь.

– Может, она просто не хотела причинить вам боль и по-своему пыталась защитить вас? – мягко предположила Лили, желая хоть как-нибудь его утешить.

Марко внимательно посмотрел на нее. Никогда и никому – и самой Оливии в первую очередь – не приходило в голову, что она собиралась уберечь его от душевных ран. Слова Лили, ее доброта и забота пролились как бальзам на израненную душу. Словно в сырой и темный угол заглянуло теплое солнышко. Но нельзя расслабляться. Пусть она вдруг и проявила к нему сейчас внимание, все равно в ее жизни были моменты, которые заставляют насторожиться…

– Нам лучше вернуться. Герцогиня нас, наверное, уже хватилась, – произнесла Лили.

– Да, сейчас. Только сначала хочу, чтобы вы объяснили, что все-таки делали тогда в той студии? После рассказов Мелани резонно предположить, что вы должны бежать от всего такого, как от огня…

– Я подменяла сводного брата, – призналась Лили. Теперь, когда он знает про ее родителей, можно говорить правду, не боясь, что ее снова обвинят во лжи. – Мой отец был женат дважды, и мачеха всегда относилась ко мне очень по-доб рому. Сейчас у нее другой муж, а отец умер десять лет назад. Но мой сводный брат сделал из него кумира и намерен пойти по его стопам.

Марко понял, что ему говорят правду, и почувствовал даже некоторый укол совести.

– Почему вы мне раньше не сказали?

– Не думаю, что вы бы поверили, – сухо откликнулась Лили.

– Да, пожалуй, я бы все равно вас тогда не услышал. Похоже, я ошибся в своих оценках.

– Есть немного, – согласилась Лили.

– Прошу меня извинить.

Но Лили решила, что не стоит рассчитывать, будто в их отношениях теперь наметится оттепель. Ведь сегодня стало понятно, что Марко не только не разделяет ее чувства, но до сих пор скорбит по девушке, на которой когда-то должен был жениться. Она развернулась и направилась к дверям, так как пора было возвращаться к гостям. Но Марко быстро нагнал ее и остановил.

– Расскажите про Антона, – попросил он. Лили нетерпеливо выдохнула:

– Не о чем тут рассказывать. Марко чувствовал, что на этот раз она говорит неискренне, но вместо привычного негодования он ощутил нечто другое, чему не мог дать точное определение. Было ли это просто праздное любопытство или же настоящее волнение?

Пока он разбирался в своих ощущениях, Лили уже вышла из вестибюля и направлялась в сторону салона. Она старалась выглядеть сильной и уверенной. Марко знал, каково это, справляться с трудностями и ударами судьбы в одиночку, и не хотел оставлять Лили одну. В два шага догнав спутницу, он подхватил ее под локоть, и так они и вернулись на прием рука об руку. И Лили не знала даже, плакать или смеяться, когда стало ясно, что герцогиня по-своему истолковала их отлучку, придав ей, разумеется, романтическую окраску.

Остаток вечера прошел для нее как в тумане. Лишь когда герцогиня пригласила гостей в галерею ознакомиться с коллекцией произведений искусства, профессионал в ней взял верх, и ей удалось отвлечься, фотографируя экспонаты и делая заметки о своих впечатлениях.