Страсть по расчету (Строптивая леди)

Но баронесса и не собиралась угомониться. — Успокойтесь, успокойтесь! Вижу, что неприятно поразила вас. Не будем об этом. У нас и так сейчас достаточно забот. Но если в будущем вы попадете в неприятное положение, во всяком случае, вы были предупреждены и, надеюсь, сможете спасти себя от окончательной гибели. А теперь окажите мне любезность, сообщите Мод, что за врачом послали.

С этими словами леди Перселл уверенно прошла по коридору, свернула за угол и исчезла из виду.

Шарлотта передала последние слова подруге, бледность которой была уже не так заметна, и спросила:

— Вижу, что ты чувствуешь себя лучше. Это так, дорогая моя?

Мод застенчиво глянула на Гарри, потом на Шарлотту.

— Да, немного. Уверена, Стоунлей не ошибся, когда сказал, что рана не опасна.

— Он так сказал тебе, Мод? — спросил Гарри. — Тогда можешь не сомневаться, это правда.

Мод улыбнулась молодому человеку, и Шарлотта поразилась не только мягкому выражению ее лица, но и тому, что Гарри успел настолько сблизиться с ее подругой, что называл ее по имени. И когда только за прошедшие три дня успела возникнуть такая привязанность?

Шарлотта почувствовала себя лишней и с готовностью покинула комнату.

Кроме того, ей нужно было найти отца и выяснить, если это возможно, что заставило их со Стоунлеем скрестить шпаги.

23.

Шарлотта уже спустилась по лестнице, когда появился лорд Перселл. Он спешил ей навстречу. Лицо его покраснело от быстрой ходьбы и страха, и он отирал платком круглое лицо.

— Какое ужасное происшествие! Все взбудоражены. Она… она умерла?

— О нет, нет! Вы не должны думать… Кровь остановили, уверяю вас.

— Слава Богу, а то я подумал… Кровь… нет, ничего! Но вы не должны винить Стоунлея, моя дорогая. Никто не вынес бы таких оскорблений, которые… мне не хотелось бы дурно отзываться о вашем отце, мисс Эмберли, но я считаю ответственным только его. Он позволил себе слишком много и буквально сорвал со стены мою шпагу и поранил Стоунлея, прежде чем тот принял вызов. О Боже, Боже! Прошу меня простить, но я должен лично узнать о состоянии мисс Дансфолд. Все в таком волнении!

— Где мой отец?

Лорд Перселл уже поднимался по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, когда Шарлотта смогла заговорить. — Не знаю, не знаю. Он даже не обернулся. Шарлотта вернулась в галерею, но там трое слуг устраняли повреждения, нанесенные ковру и мебели, и отмывали кровавое пятно на полу. Шарлотта огляделась, было тихо. Ни звука не доносилось даже из коридора, примыкавшего к бильярдной.

Девушка подошла к одному из слуг, пожилому человеку в белом пудреном парике и в алой с золотом ливрее Перселлов.

— А где все? — тихо спросила она.

— Я точно не знаю, мисс, — ответил он, поправляя банкетку, обитую золотым узорчатым шелком. — Но, по-моему, дамы вместе с леди Перселл наверху, на втором этаже, в Желтой гостиной. А джентльмены решили пойти на конюшню и проверить, отправлен ли в деревню слуга.

— А среди них был сэр Джон Эмберли?

— Не могу точно сказать. В бильярдной остался один джентльмен. Возможно, это он.

— Спасибо.

Шарлотта быстро прошла по галерее, потом по длинному коридору, в конце которого виднелась дверь. Сквозь дверной проем, за которым угадывалось большое помещение, Шарлотта заметила зеленую бархатную лузу бильярдного стола и ускорила шаги.

Малиновый ковер с черно-золотым геометрическим узором вполне подходил убежищу джентльменов. Взору Шарлотты предстал обитый темным деревом, внушительных размеров кабинет, по стенам которого развешаны охотничьи ружья, пистолеты и нескольких трофеев — головы оленя, лисы, шкура медведя. Но все эти трофеи не представляли для Шарлотты никакого интереса. Ее взгляд остановился на неподвижной фигуре лорда Стоунлея. Он сидел как изваяние в кресле ампир черного лака в дальнем конце комнаты. Из окна, убранного зелеными бархатными шторами, разведенными в стороны и подхваченными золотыми шнурами, открывался вид на рощу, взбегавшую по склону холма, а в чистом голубом небе над холмом не было видно ни облачка.

Каким же серым казался этот человек на фоне яркого пейзажа, ссутулившийся и поникший. Сидит, вытянув ноги, лицо ничего не выражает, взгляд устремлен в пол. Раненая рука кое-как перевязана галстуком, сорочка в крови; и девушка поняла, что помощи Стоунлею не оказали.

Шарлотта испытала только одно побуждение — помочь.

Она оказалась рядом с ним раньше, чем лорд понял, что он не один. Вздрогнув, он уставился на нее затуманенным взглядом покрасневших глаз.

— С ней все в порядке? — поспешно спросил он сдавленным голосом.

Шарлотту потряс вид Стоунлея. В его лице, глазах читалась боль, голос ему не повиновался.

— Да. — Она присела рядом и взяла из его трясущейся руки концы галстука. — Кровь остановилась.

— Благодарение Богу, — произнес он, прикрыв лицо здоровой рукой. — Там столько ее было.

— Вы сказали ей, что кость не задета. Вы говорили правду?

— Да, но никогда нельзя быть уверенным. Не до конца.

Шарлотта аккуратно наложила на рану повязку.