Страсть под чужим именем

Ощущала себя на все пятьдесят. Каждое новое разочарование оставляло на душе отметину. Будто она дерево, возраст которого исчисляют по кольцам…

А сколько их было, этих разочарований, и не упомнить!

После того как сестра вышла замуж, Ника погрузилась в депрессию с головой. Ей так и представлялось, что депрессия – болото, в котором она завязла. Сначала ногами. По щиколотку, по колено, бедра. Затем погрузилась всем телом. Вот и шея скрылась в мутной жиже. Голову Ника долго держала над поверхностью и очень старалась выбраться, но все без толку. Когда болото засосало ее окончательно, Ника приготовилась умирать. А как иначе, если дышать нечем? Ей на самом деле кислороду не хватало. Иной раз так грудь сжимало и в горле перехватывало, что Ника думала, вот он, конец. Сказала об этом деду. Тот отвел ее в поликлинику. Сделали кардиограмму. Никакой патологии. Врач, издерганная тетка лет сорока пяти, заявила Нике: «Иди работать. Или замуж выходи и рожай. Чтоб на глупости времени не оставалось! Ишь, выдумала, умирает она. Здоровая ты, как лошадь! На таких пахать можно…»

Пахать Нике не хотелось. Как и работать (обленилась уже), а вот замуж выйти она была не против. Да только не за кого! Даже самого завалящего женишка у нее не имелось. Да и не пошла бы она за такого. У Сони вон какой муж хороший. Так чем Ника хуже? Однако тот факт, что у нее нет ни одного серьезного поклонника, ее огорчал. «Это что же получается? – мысленно вопрошала себя Ника. – Я никому не нужна? Но ведь такого не может быть. Я королева этого городка. И за мной должны толпы кавалеров бегать. А если такого нет, я сама виновата. Была яркой, роскошной, смелой, а теперь во что превратилась? В собственную тень. В безликую тетку! Нет, пора как-то меняться…»

И Ника заставила себя встряхнуться. Последнее время она даже волосы не подкрашивала и не делала ежедневного макияжа. Не наряжалась. Ходила как распустеха. С хвостиком, в спортивном костюме дома, джинсах и водолазке – на улице. А еще она ела много шоколада, поэтому поправилась. Толстой, конечно, не стала, не та у нее конституция, но в талии заплыла. И лицо сделалось лунообразным. В общем, Ника сильно изменилась, и не в лучшую сторону. С этим нужно было что-то делать!

Первое, что Вероника предприняла, это отказалась от конфет. И начала по утрам качать пресс, но ее хватило на четыре дня. Затем она выкрасила волосы. Да не в привычный темно-каштановый, лишь немного оттеняющий природный цвет, а в иссиня-черный. Достала косметику, привезенную сестрой, подобрала макияж под новый образ. Джинсы и брюки забросила на антресоли. Для дома достала шортики, для улицы юбки и обтягивающие кофточки. Они вышли из моды, но не безнадежно. В областном центре она носила их год назад и сейчас бы уже не надела, но в отсталом Приреченске они еще считались актуальными.

Приведя себя в порядок, Ника стала выходить в «свет». То есть она перестала быть затворницей и начала посещать дискотеки и кафе (их в городе было целых два). Денег на билет и порцию алкоголя не хватало, поэтому Ника заглядывала лишь тогда, когда был свободный вход, а если что и заказывала, то кофе. Ведь главное засветиться. Показать себя. И Нике удавалось привлечь к себе внимание. Одинокая девушка, скромно пьющая кофе у стойки, мигом привлекала внимание. Каждый второй хотел с ней познакомиться, каждый третий угостить. Но она обычно всех отшивала. Потому что приставали совсем не те. Какие-то хмельные малолетки, способные купить лишь бутылку пива. Ей же нужна была крупная рыба! И она в их водах водилась.

Об Армэне Мираняне в их городе знали все. Он приехал в Приреченск всего год назад, но успел за это время скупить почти все. Ника видела его однажды. Высокий, полноватый, весь заросший шерстью мужчина произвел на нее впечатление. Он был некрасив, но что-то в нем притягивало ее. Наверное, то самое ярко выраженное мужское начало, которое так привлекло ее в Игоре. Да еще его возраст, чуть за сорок. И благосостояние! Пожалуй, оно в первую очередь. Ведь не знай она, что седоватый брюнет с пузом богат, никогда не обратила бы на него внимание.

Армэн был женат так же, как и Игорь. Только у него имелось двое детей. Оба мальчики. Жена, маленькая, полная, усатая, выглядела лет на пятьдесят, она давно не будила в супруге никаких чувств, кроме уважения. Армэн обожал молоденьких, стройненьких, игривых. Он менял их как перчатки. Но лишь потому, что не мог найти единственную, отвечающую его требованиям. Легкую, сексуальную, веселую, ненавязчивую, верную, ту, что любила бы только его, но не пыталась увести из семьи. Обо всем этом Ника узнала от своей бывшей одноклассницы, у которой был короткий роман с Мираняном. Она рассказывала о нем с ностальгией (Армэн, по ее словам, не скупился ни на ласки, ни на подарки) и очень убивалась из-за того, что повела себя глупо и прошляпила такого любовника. А все потому, что замуж хотела.