Страсть под чужим именем

– Жену любил очень. А она умерла. Он поздно женился. В тридцать семь. До этого не встречал достойной. Занимался наукой, чем-то секретным, на оборонку работал. И вот к нему практикантка пришла в лабораторию. Умница, красавица, скромница. Влюбился Рембранд, взял девушку в жены. И через год она отправилась в роддом производить на свет первого наследника. Но что-то пошло не так, и роженица умерла. А через несколько часов скончался и мальчик. Рембранду пришлось хоронить и жену, и сына.

– А это тебе откуда известно? Мне казалось, что босс не из тех, кто рассказывает всем о своих драмах…

– Конечно, нет. Он очень закрытый человек. Но если напивается, то разговаривает сам с собой. Машка как-то подслушала и мне растрепала.

– Я не знала, что Рембранд пьет.

– Он и не пьет. Раньше бухал по-черному. После смерти жены и сына. Чуть до чертиков не допился. Но взял себя в руки, завязал. Сначала не пил совсем, теперь иногда себе позволяет. И если перебирает, то с него слетает маска. Виктор становится обычным человеком со своими слабостями.

– Значит, он стал таким после трагедии?

– Каким таким? Если серьезным, малоразговорчивым, то он всегда им был. А после трагедии стал мрачным, суровым молчуном. Машка даже подпаивала его иногда, чтобы поговорить с ним немного, посмеяться. А то он просто трахает ее, после чего отворачивает к стене и спит. Ранним утром, когда он проснется, кровать должна быть пустой. То есть Маша обязана уходить или сразу после секса, или спустя пару-тройку часов. Виктор поставил перед ней это условие в самом начале их отношений и до сих пор требует от нее его соблюдения.

– И почему она терпит такое отношение?

– Потому что не хочет возвращаться обратно в стрип-клуб. Да и не возьмут ее туда. Старая уже.

– А может, она просто его любит?

– Машка? Я тебя умоляю…

И Шура начала рассказывать о своей заклятой подружке, но Галка слушала ее вполуха. Она думала о Рембранде. Теперь он виделся ей искалеченным Терминатором из концовки второй части. С виду все та же машина, а на самом деле страдающее существо.

На следующий день она явилась на работу самой первой. Вернее, ей так думалось. Охранник, глянув на часы, показывающие половину восьмого, удивленно проговорил:

– А вы чего так рано? Ваши все без пятнадцати приходят.

Галка и решила, что явилась первой, но оказалось…

– Доброе утро, – услышала она голос Рембранда и вздрогнула. Галка только вошла в кабинет и не ожидала кого-то там увидеть. Но за столом Марии сидел Виктор Сергеевич и что-то искал в компьютере. – Когда я просил вас приходить на работу пораньше, не ожидал, что вы станете являться за полчаса.

– Это тоже строжайше запрещено?

– Нет.

– Значит, ко мне претензий нет? – немного агрессивно спросила Галка. Ей не нравились придирки. А Рембранд, ей казалось, к ней как раз придирался.

– Претензий нет, – ответил Виктор сухо. Но потом вдруг смягчился и тоном, похожим на участливый, произнес: – Просто это лишнее, приходить в такую рань. Потратьте эту четверть часа на себя, любимую.

«Что ж вы сами этого не сделали?» – парировала Галка мысленно. Но вслух сказала другое:

– Завтра так и поступлю. А сегодня мне необходимо разложить свои вещи. – Она указала на стол, ящики которого пока были пустыми, а Галка привыкла держать в них много всего. Начиная от расчески и заканчивая запасными колготками или носочками.

– Не буду вам мешать, – сказал Рембранд и, вытащив из системного блока флэшку, удалился.

Но перед тем как скрыться, посмотрел на нее долгим, очень странным взглядом. Понять, что он выражает, было невозможно. Галка еле выдержала его, а когда Виктор наконец ушел, испытала невероятное облегчение.

– Рембранд странно на меня смотрит, – пожаловалась она вечером Шуре.

– Как это, странно?

– Не могу объяснить. Вот как-то так… – И попыталась передать выражение лица шефа в тот момент, когда он на нее смотрел. И не только утром, но и днем, когда вызывал ее для отчета.

– Так Ганибал Лектор в фильмах смотрел на своих жертв, – рассмеялась Шура. – Ты изобразила настоящего маньяка.

– Да? – Галка прыснула. – Может, его интересуют мои мозги? И он хочет высосать их под «Кьянти»?

– Твои мозги его, конечно, интересуют, но не в гастрономическом смысле, а в профессиональном. Ему нужен хороший работник, и ты его пока устраиваешь. Я слышала, как он тебя хвалил.

– Правда?

– Истинная. Машка была тобой недовольна, а Виктор сказал, что ты девочка с головой, и велел ей к тебе не цепляться.

– Надо же! А я решила, что она цепляется ко мне по указке босса. Мне кажется, я ему не нравлюсь.

– Не думаю. А вот Машке ты точно не нравишься.

– Почему?

– Понятия не имею. Но насколько я ее знаю, она не любит тех, кого опасается. Когда-то она много своих секретов мне выболтала, вот теперь и ненавидит. Знает, что я могу не просто растрепать их коллегам (пока я рассказала кое-что из того, что знаю, только тебе, поскольку уверена – это останется между нами), но и Рембранду о некоторых некрасивых поступках Машки, совершенных за его спиной. И неизвестно, как он отреагирует на это…

– Но я-то про нее ничего не знаю. Чего ей меня опасаться?