Страсть с повинной

Он передал инициативу в ее руки, она должна была доказать ему, что сама хочет его близости. И она доказала.

– Я люблю тебя, – наконец проговорил он хриплым, опустошенным от безмерного наслаждения голосом. Она улыбнулась и, тоже вся опустошенная, свернулась клубочком в его объятиях…

Звонок телефона вызвал недовольный возглас Бенедикта. Он протянул руку и взял трубку.

– Да? Бенедикт Максвелл, слушаю. Ребекка слушала тоже, прижавшись к нему. Звонил дядя, справлялся о его здоровье.

– Я хочу поговорить с Даниэлем, – прошептала Ребекка.

– Подожди своей очереди, – усмехнулся Бенедикт.

Она слушала улыбаясь, пока он говорил с сыном. В его голосе звучали любовь и гордость. Она стала поглаживать его живот и нарочно опустила руку ниже, так что он не выдержал и, передавая ей трубку, проворчал:

– Получай свою очередь.

Разговор с сыном был коротким, потому что Бенедикт проделал с ней то же самое, что и она с ним.

Уверившись в том, что Даниэлю хорошо, она передала трубку Бенедикту, так как дядя хотел поговорить с ним еще. На этот раз она отодвинулась от мужа, напомнив себе, что он все-таки болен.

Он взглянул на нее с удивлением, но продолжал разговор.

Они обсуждали дела. Вдруг Ребекка застыла, услышав имя Фионы Гривз. Находясь в объятиях Бенедикта, она совсем забыла об этой женщине.

– Да-да, хорошо. – Бенедикт положил трубку и, повернувшись к ней, проговорил:

– Итак, на чем мы остановились?

– На Фионе Гривз, – ответила Ребекка, придерживая его на расстоянии вытянутой руки.

– А она-то тут при чем? – спросил он, усмехнувшись.

– Почему она работает с тобой?

– Я надеюсь, ты не ревнуешь? – Самодовольная ухмылка озарила его красивое лицо.

– Нисколько, – пробормотала она, краснея. Он откинул голову назад и громко расхохотался:

– Ты страшная лгунья, Ребекка: твой румянец выдает тебя с головой.

– Я встаю, – сказала она обиженным тоном. Бенедикт сразу же посерьезнел и крепко прижал ее к себе.

– Фиона для меня ничего не значит. Три года тому назад она пришла ко мне и спросила, не могу ли я устроить ее на работу за границей. Она была в расстроенных чувствах: после десяти лет в роли любовницы ректора Фостера наконец поняла, что положение ее безнадежно. Он не собирался расходиться из-за нее с женой.

Ребекка глядела на него потрясенная, не веря своим ушам.

– Ты говоришь, что у нее был с ним роман? – воскликнула она. Но, припомнив прошлые годы, поняла, что это вполне возможно. Фиона всегда появлялась вместе с Фостером.

Бенедикт нежно поцеловал ее в лоб.

– Ты, наверное, одна из немногих в Оксфорде, кто не знал об этом. Во всяком случае, мне было ее жаль, а моя подозрительная милая… – Он прижал ее к себе и, поглаживая спину, добавил:

– Вот и все. Я договорился с дядей Жераром о работе в офисе Бордо для Фионы, и она отлично там справляется.

– О… – протянула Ребекка.

– Ты так до сих пор и не поняла, как я тебя люблю? Я не позволю никому и ничему встать между нами.

Она обняла его за шею, и в ее фиалковых глазах было столько любви и счастья и такая прекрасная улыбка озарила ее лицо, что у Бенедикта перехватило дух, и, конечно же, ему захотелось всю ее вновь перецеловать.

Потом они долго плескались под душем и лишь в полночь спустились на кухню, чтобы подкрепиться сандвичами и шампанским, после чего вернулись в постель.

Ребекке почудилось, что бьют в барабан, и она открыла глаза. Рука Бенедикта натянула простыню на ее обнаженную грудь.

– Это зрелище только для меня, – прошептал он с усмешкой. Она покраснела и взглянула на него искоса. Он смеялся, облокотившись на спинку кровати.

– Мама, папа, поглядите, что мне подарил дядя! – И малыш торпедой влетел в комнату. На его шее висел маленький барабан, и он барабанил в него, точно безумный дервиш.

– Извините меня, дядя привез его час тому назад. Я, сколько могла, старалась его развлекать, но ему не терпелось увидеть вас. – Голос миссис Джеймс был еле слышен сквозь невероятный грохот возле кровати.

– Твой дядя, Бенедикт, судя по подарку, ненавидит тебя, – пробормотала Ребекка, переводя взгляд с барабана на красивое лицо мужа.

– Ну и что? Зато ты меня любишь, – заявил он ей на ухо. Его выразительная улыбка объяснила ей, какие доказательства этому он имеет в виду, и она тоже улыбнулась.

Даниэль перестал бить в барабан.

– А папа меня любит?

Бенедикт подхватил Даниэля вместе с барабаном и прижал к груди.

Ребекка заметила, как глаза мужа повлажнели, и последние сомнения покинули ее. Он будет прекрасным отцом.

– Что это папа и мама валяются в постели по утрам? – спросил Даниэль и, заняв место между родителями, снова принялся бить в барабан.

– Да уж, с таким сыном допоздна валяться не придется, – усмехнулся Бенедикт, с медвежьей силой заключая жену и сына в объятия.

Миссис Джеймс удалилась, решив про себя заменить первый завтрак вторым. Концом передника она утерла слезы. Сейчас она им не нужна: у них есть все…