Страсть в жемчугах

– Полагаю, это вызвано состоянием ваших сюртуков и пятнами краски на рубашках. Но даже если у вас денег больше, чем у Мидаса, это не имеет значения. Я не хочу иметь ничего общего с этим делом. Я желаю освободиться от прошлого.

– Черт побери…

– Следи за выражениями, Джозайя! – Элинор привычным жестом пригладила волосы. – Я оставлю их на столе, мистер Хастингс.

– Тогда они там и сгниют. Забери деньги, Элинор! Мне нужно, чтобы ты их взяла.

– Почему?

– Потому что это… – Джозайя тяжко вздонул. – Потому что деньги – единственное, что я волен тебе дать.

Слова ужалили как ядовитая змея, и Элинор поразилась, что еще держится на ногах.

– Неужели, мистер Хастингс?

Он отвернулся.

– Будь милосердна и забери эти проклятые деньги.

– Тебе больше нечего сказать мне? Нечего?

Он мог бы многое сказать ей, но судьба и обстоятельства сделали его немым.

– Тогда вы не заслуживаете милосердия, мистер Хастингс. Я и так уже отдала вам слишком много. – Элинор хотела положить конверт на стол, но слезы застилали ей глаза, и она промахнулась. Вид планирующего на пол конверта стал последней каплей. – Прощай, Джозайя! – Она расплакалась и выбежала из студии.

Элинор поклялась, что больше не станет плакать и не будет терять достоинство, но знала, что деньги – лишь предлог для ее визита. Она хотела услышать, что он тоскует по ней. Хотела, чтобы он умолял ее остаться и признался, что совершил ошибку. Она грезила, как Джозайя привлекает ее в объятия, а он…

«Деньги – единственное, что я волен тебе дать».

Потому что он не мог дать ей ничего больше – ни свое имя, ни свое сердце, ни обещание верности.

«Я в чем-то обманула его ожидания. Что-то во мне показалось ему недостаточным для предстоящих тяжелых испытаний. Но что еще я могла сказать или сделать, чтобы выразить, как люблю его?

Или в то злосчастное утро он был с Келлером откровенен, когда сказал, что женщины взаимозаменяемы? Когда сказал, что я для него ничего не значу?.. Неужели это может быть правдой? Но если он меня не любит, то как он мог быть таким нежным и заботливым, щедрым и внимательным? Как вышло, что все фибры моего существа изголодались по нему… даже теперь?»

После того, что произошло между ними, все свелось к сделке и деньгам в обмен на ее невинность.

Все было кончено.

Глава 27

Ночь была долгая, тревожная и бессонная, а от утра пятницы веяло холодом.

Элинор вяло переставляла что-то на подносе, стараясь не слышать тяжких вздохов миссис Клей. Еще накануне Элинор решила тайком поискать себе другое жилище. Ведь теперь у нее было достаточно денег, чтобы снять дом в Лондоне, если пожелает.

«Интересно, могу ли я вернуть отцовский дом? – подумала она неожиданно. – И захочу ли жить там одна? Или он, этот дом, хранит слишком много тяжелых воспоминаний?»

За последние несколько недель «Роща» стала для Элинор домом, но связь гостиницы с Джозайей была невыносима. Она уже просмотрела стопку предложений, которые ее поверенный счел подходящими. Мистер Олмстед приложил записку с именем надежного агента, чтобы она могла подобрать персонал, когда придет время.

Элинор повертела в руках записку, затем сложила все бумаги в кожаную папку, спустилась по лестнице – и наткнулась на миссис Клей, убиравшую холл.

– Вы уходите, мисс? – поинтересовалась хозяйка. – Тогда оденьтесь потеплее. Но кареты мистера Хастингса нет, так что если вы…

– Я не… Я больше не сотрудничаю с мистером Хастингсом, миссис Клей, – ответила Элинор, перебив пожилую женщину.

– Да?.. – Миссис Клей с искренним удивлением посмотрела на нее. – Это правда?..

– Да, правда!

– Вот так поворот! Надеюсь, это не… – Щеки миссис Клей густо покраснели от волнения. – Мистер Хастингс был недобр к вам, мисс Бекетт? Разве такое возможно?

– Нет, миссис Клей! – Элинор покачала головой. – Просто картина, над которой он работал… совершенно закончена. Для меня… немыслимо продолжать позировать. Я сделала исключение для мистера Хастингса, но позирование не слишком достойное занятие для незамужней женщины. – Элинор вздрогнула от собственного ханжеского тона. – Уверена, вы меня понимаете…

– Да, наверное. Хотя я слишком стара, чтобы во всем этом разбираться. – Миссис Клей вздохнула. – Но он чудесный человек. Я всегда его любила, мисс.

– Как и следовало, миссис Клей. Мистер Хастингс – безупречный джентльмен.

Пожилая женщина улыбнулась.

– Никто не безупречен, но главный недостаток мистера Хастингса только добавляет ему привлекательности, вы не согласны?

– Главный недостаток? – переспросила Элинор, заинтригованная разговором. Она старалась избегать темы Джозайи, но любопытство взяло верх. – А какой именно?