Страсть за кадром

— И ее брак с Джефри не единственная неприятность: в ее работе тоже полная неразбериха. — Она рассказала ему о двух случаях в студии. — Полиция не может ни за что ухватиться, нет даже отпечатков пальцев, ничего! Она ужасно нервничает и не может понять, кто и почему вредит ей.

— Да, это ужасно, ты права. Мне очень жаль ее, — сказал Дэвид.

— Тебе жаль? И это все, что ты можешь сказать?

Лизи придвинулась ближе к брату и посмотрела ему в лицо.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал? — тихо спросил он.

— Я хочу понять, как все это произошло. Почему вы расстались?

Лизи поднялась и встала напротив брата.

— Я не знаю, кто вредит Бретт.

— Это не то, что я имею в виду. Я хочу, чтобы ты рассказал, что толкнуло ее в руки этого холодного самоуверенного гада.

Дэвид стал подниматься.

— Нет, сядь, где сидишь, Дэвид Пауэл! Мне совсем не хочется, чтобы ты поднялся и я разговаривала с твоим пупком. Ты мой брат, и я люблю тебя, но я также люблю Бретт, и поэтому ты должен мне все объяснить.

— Я не могу, Лизи, правда, не могу. Лизи встала, сложила руки на груди и заявила:

— Я не уйду отсюда до тех пор, пока ты мне не скажешь!

Дэвид никогда не видел свою сестру такой серьезной и возбужденной. Но он никогда и никому ни словом не обмолвился о своем горе, тоске, своих мыслях о том, что недостоин жизни.

— Не знаю, с чего начать, Лизи. Но было бы проще, если бы ты села.

Она села, снова сложила руки на груди, всем своим видом давая понять, что она не отступится от него.

— Я все еще люблю ее, Лизи… Но… Он помолчал.

— Тогда как объяснить твой поступок? Человек не может поступать так со своей любимой.

— Я сделал это потому, что я люблю ее, а она достойна лучшего человека, чем я.

— Ты в чем-то гениальный, а в чем-то такой глупый. Ты хороший человек, Дэвид. Ты ласковый, порядочный и…

— Пожалуйста, не перечисляй мои достоинства. Да, я знаю, что старик Дэвид неплохой парень. Это прекрасный парень с массой проблем, которые он не может сбросить. Хотя теперь я уже в основном разрешил их. Многие годы я обвинял себя в гибели Кэт. Но потом понял, что проще заставить чувствовать себя виноватым, чем ощущать ту боль, которая жжет и рвется наружу. Я никогда не позволял себе грустить, потому что считал, что не имею права потворствовать своей собственной печали.

— Ты не должен обвинять себя! Это же был несчастный случай. — Лизи потянулась и взяла Дэвида за руку.

— Я должен был заставить ее надеть спасательный жилет. Но в конце концов я осознал, что Кэт была бывалой морячкой и также несла ответственность за свою безопасность, как и я. В это время мы с Бретт… ну ты знаешь… Я думал, что отошел от всего этого. Потом родились Эмма и Камерон, и на крестинах я понял, как сильно ты мне доверяешь, предложив стать их крестным отцом. И неуверенность опять стала моей спутницей. Я люблю Бретт, но я не мог обременять ее этим грузом. Я решил уйти из ее жизни.

— И ты никогда не говорил ей об этом? — спросила Лизи, пораженная его рассказом.

— Нет, а когда я понял, какой я сопляк и ничтожество, что жизнь дала мне второй шанс, было уже поздно: она вышла замуж за Джефри Андервуда. Не знаю как ты, а я бы выпил пивка.

Дэвид встал и подошел к хромированному кубу. Он нажал кнопку, и передняя панель поднялась, открывая небольшой холодильник.

— Никогда не предполагала, — сказала Лизи и улыбнулась первый раз за все время своего визита.

— Я перенял эту идею у Бретт. Ты знаешь, что ее холодильник похож на шкаф? И я спроектировал свою конструкцию… Я действительно рад, что ты заставила меня раскрыться. Мне кажется, что у меня внутри что-то оттаивает.

— Отлично, тогда я тоже очень рада. Но что нам делать с Бретт?

— Делать? Мы не можем ничего сделать с ее замужеством. Это касается только ее и Джефри. — Но может быть, я мог бы помочь решить проблемы с работой?

— Как? — с надеждой спросила Лизи.

— Ее компьютер может дать некоторые ответы, которые она не знает, как отслеживать. Это встроенный модем, связанный напрямую с ее телефонной системой. Может, кто-то ворует информацию.

— Да, например, ее таинственный супруг.

— Не глупи, Лизи. Он же ее муж. То, что происходит между ними, еще не значит, что он хочет навредить ее карьере. Он юрист, а не Джеймс Бонд. Кроме того, ты сама сказала, что он старается помочь и даже нанял детектива.

— Может, я насмотрелась разных фильмов, но он мне не нравится, я никогда не любила его. Но было бы здорово, если бы ты смог что-нибудь предпринять, Дэвид. Вы ведь можете остаться друзьями. Она поймет, я знаю. Она сейчас с бешенством готовится к поездке на Таити. Почему бы тебе не позвонить ей, когда она вернется?

Лизи поднялась и обняла брата.

— А почему бы нам не пойти ко мне домой? Мы бы вместе пообедали. Похоже, что ты голоден, а заодно смог бы поучить своих племянников общаться с тем ненормальным компьютером, который подарил. Может, ты обнаружишь их гениальность в этой области.

— Конечно, Лизи.

Американский «Вуаля!» хватал за сердце американских женщин, как и планировала Натали, начиная со своего первого выпуска. Каждый следующий выпуск новоиспеченного журнала продолжал притягивать все новых читателей.