Страсть за кадром

Но Кристи была нервозной, неопытной девушкой.

Она понимала, что день проходит плохо — а в голове не было мыслей, каким образом дать Бретт то, о чем она просила.

Бретт убрала наверх волосы с ее лба и подготовила статистов. Она видела нескольких художников, сидящих за деревянными мольбертами и работающих над портретами туристов.

— Подожди здесь, — сказала она Кристи, и большими шагами прошла через площадь — как обычно под прицелом многих глаз.

Со времени своего приезда в Париж стиль одежды Бретт шел от ее школьной формы: джинсов и черного свитера с высоким воротом. Этот стиль предполагал, что она была студенткой американского колледжа, путешествующей по Европе. Сейчас она заправила свитер в блестящие черные кожаные легенсы. Ее свитер, один из тех, что она приобрела в Милане, был закрыт жилетом фотографа со множеством карманов для принадлежностей, которые необходимо всегда держать под рукой.

Бретт подошла к одному из художников, красивому молодому парню с копной светлых волос, отдыхавшему на замшевом директорском стуле, оставляемом для позирующего, а его ноги лежали на складной табуретке.

— Извините, сэр. Сколько…

— Я говорю по-английски лучше, чем по-французски, если это вас интересует, — перебил он.

— Хорошо. Сколько вы берете за портрет? — спросила Бретт, измерив его взглядом.

— Углем — сто франков, но для таких зеленых глаз я бы предложил пастель. Стоимость их не очень отличается. — Он встал и поклонился. — Садитесь.

— Это не для меня. Я бы хотела, чтобы вы рисовали вон ту девушку, а я буду ее фотографировать, — объяснила Бретт. Художник удивленно поднял брови и повторил:

— Вы хотите фотографировать ее, когда я буду рисовать?

— Я понимаю, что это звучит глупо, но я фотограф, а она моя модель, и я стараюсь весь вечер добиться, чтобы она вела себя естественно, но или она не знает, как это сделать, или я напугала ее… — раздраженно сказала Бретт.

Она была в отчаянии: вечерний свет угасал очень быстро.

— Таким образом, я буду декорацией?

— Точно.

— Хорошо звучит. И если она не растеряется, я сделаю ее портрет, а у вас пропадет сегодняшняя головная боль. — Он улыбнулся. — Кстати, фотограф, меня зовут Джо Таит.

— Я сейчас вернусь. Меня зовут Бретт Ларсен.

Кристи сидела натянутая как струна. Джо повернулся к Кристи.

— Мы могли бы сделать простой эскиз, а для вас, я думаю, оплатой будет специальное Суперпутешествие. У вас есть выбор: Эйфелева башня, Триумфальная арка или моя любимая статуя Свободы. — Он достал кипу листов с нарисованными видами. — Я действительно этим живу. Покупаю их, как сумасшедший.

Кристи хихикнула, а Джо продолжил разговор, выбирая из коробки из-под сигарет пастели. Вскоре Кристи свободно болтала, жестикулировала и смеялась.

Бретт кружилась вокруг них, делая снимки, благодарная и уверенная, что ее план удался. «Он действительно, ничего», — подумала она, рассматривая его карие глаза, массивные плечи и руки, втиснутые в рукава оливково-зеленого мешковатого пиджака.

Наконец съемка закончилась. И когда Кристи, переодевшаяся в обычное платье, была на пути к ближайшему метро, Бретт расплатилась с Джо. Он заметил:

— Если бы вы дали мне какой-нибудь из ваших снимков, я бы послал его домой родителям в Форт Вейне. Они любят фотографии их ребенка в качестве художника за работой.

— Ты прошел такой путь из Форта Вейне для того, чтобы рисовать портреты туристов? — спросила Бретт, упаковывая свои вещи.

— В Париже предложений не больше, чем в Форт Вейне. Кроме того, я скульптор, но деньги — это хорошенькая вещь, пока ты не стад Микеланджело или Генри Мо, а это оплачивается лучше, чем прислуживание за столон, — сказал Джо, складывая мольберт.

Бретт сразу понравилась его спокойная, простая манера.

— Хорошо, пиши телефон, я сделаю тебе снимок, — согласилась она.

Джо оторвал уголок от эскиза и нацарапал номер телефона.

— Ты должна будешь оставить записку у моей хозяйки.

Джо помог подтащить ее вещи к машине, легко взвалил на плечи ее сумку в дополнение к своим. Оказалось, у них много общего. Джо оставил университет в Индиане после года учебы, чувствуя себя обкраденным после колледжа. Он путешествовал по Европе, делая эскизы для заработка, изучая искусство самостоятельно. Бретт чувствовала, что он понимает ее страстное желание — стать известным мастером.

— Ты должна выходить каждый день, делать лучшее, что ты можешь, и надеяться, что кто-нибудь поймет, как это хорошо. Бери свои снимки, показывай их, для этого используй любой шанс и будь готова, когда подвернется удобный случай, — сказал он тоном, полным уважения.

Джо громко хлопнул дверцей машины, затем заглянул в открытое окно и поцеловал Бретт в щеку.

— Мой агент позвонит тебе утром, — ухмыльнулся он и большими шагами ушел.

Бретт припарковала свой «пежо» на одну из свободных стоянок на Рю де Сейн, достала сумки с камерой.

Проходя через открытый рынок Бюси, Бретт, поторговавшись, купила малину, груши и бутылку «Чабичо», которые, она надеялась, скрасят сегодняшний вечер.