Страсть за кадром

В течение первых двух недель после их возвращения из Парижа Джефри был нежным, любящим и романтичным. Он удивил ее, купив линзы, о которых она вскользь упомянула. Однажды, в первых числах ноября, во время съемок рассыльный привез ей огромный букет тропических цветов. Он вставил в красивые рамы ранние работы тети Лилиан и повесил их на стену ее спальни так, чтобы, просыпаясь каждое утро, она видела знакомые пейзажи. Его ухаживание в постели было нерешительным, почти беспомощным, и она объясняла это тем, что он только пытается изучить, что ей приятно.

Но теперь он стал отдаляться. Она попыталась прозондировать почву, задавать вопросы, показывая, что обеспокоена и хочет знать, что волнует его.

- "Ларсен Энтерпрайсиз" - огромная компания. Ты должна понимать это, так как все в один прекрасный день будет принадлежать тебе. Я забочусь о твоем бизнесе, - отвечал он.

"Я так хочу полюбить тебя. Я действительно этого хочу", - подумала она, когда Джефри большими шагами вошел в гостиную.

- Ты готова? У нас заказ на восемь. Джефри успел принять душ и сменить вельветовые брюки и твидовый пиджак на серый с черным блайзер, черный кашемировый свитер с высоким воротом и фланелевые слаксы.

Они обедали в ресторанах почти каждый вечер. Джефри не умел готовить, и хотя благодаря Дэвиду навыки Бретт на кухне значительно возросли, он заявил, что не любит в доме запахов еды, которые всю ночь потом будут напоминать ему об обеде. Джефри вообще появлялся на кухне крайне редко и только для того, чтобы налить стакан воды.

- Ты прекрасно выглядишь, дорогая, - сказал Джефри и нежно поцеловал ее в щеку, помогая надеть пальто.

Машина с водителем ждала их у входа. Когда они тронулись к "Манхэттен Кафе" на Первой авеню, Бретт подумала: "В этом и заключается богатство". Не потому, что когда-либо бывала без средств: она просто до сих пор не прочувствовала тех преимуществ и привилегий, которые оно дает, хотя и была окружена ими с детства.

Как только Джефри переселился в ее дом, он предложил нанять прислугу. Он настаивал, чтобы уборщица, приходившая дважды в неделю, была постоянной. Они сошлись на экономке, которая будет приходить ежедневно. Однако Джефри постоянно обнаруживал ее недоделки и выражал свое неудовольствие так часто, что женщина уволилась, и пришлось искать другую.

Сидя в центре просторного обитого панелями из красного дерева зале ресторана за столом, накрытым тяжелой накрахмаленной скатертью, Джефри постоянно кивал своим знакомым. Во время еды они добродушно подтрунивали друг над другом.

Вечером в своей гостиной, потягивая коньяк, они обсуждали встреченных на обеде знакомых и однообразие их жизни. После этого они разошлись ко сну. Джефри пользовался ванной для гостей внизу, в холле, объясняя это тем, что ее ванная покрыта розовым кафелем и переполнена парфюмерными запахами, раздражающими его.

Вернувшись в спальню в темно-синей шелковой пижаме, он сел на край постели и взял Бретт за руку.

- Дорогая, я хочу, чтобы ты изменила свое мнение. Подумай, как много радости привнесли дети в семью твоих друзей Джо и Элизабет.

- Джефри, нам обязательно говорить об этом всякий раз, как мы ложимся в постель? - устало спросила Бретт.

Тоненькая лямка ее ночной сорочки соскользнула с плеча, и она поправила ее.

- Дело в том, что я не очень молод, Бретт, а человек хочет оставить что-то на земле после себя.

- Джефри, ты говоришь так, будто одной ногой стоишь уже в могиле. Тебе только сорок один, а мне двадцать пять. Думаю, что мы упустили не слишком много времени. Давай поживем года два. Моя карьера снова пошла в гору, и я не хочу терять это. Нет, только не теперь.

- Но Элизабет родила, и это, кажется не помешало ее карьере. Она просто устроила себе небольшой уик-энд.

- Карьера Лизи - совсем другое дело. Ей не надо лазить по лестницам, носить тяжести, ползать по полу.

- Ты тоже не должна этим заниматься.

- Это начало следующей лекции, первая, та, в которой ты напоминаешь мне, насколько я богата и поэтому не должна работать вовсе. - Голос Бретт становился все громче.

- Да, это правда.

- Мы не можем просто лечь в постель, позаниматься любовью и уснуть в объятиях друг друга? - спросила Бретт. Она улыбнулась, протянула ему руки, подумав: "Ему нужна практика".

- Люди занимаются сексом и имеют от этого детей. Это их цель воспроизведение!

Джефри поднялся и подошел к подножию кровати.

- Что? - недоверчиво спросила Бретт. Она уставилась на него, забыв закрыть рот.

- Мужчина и женщина совокупляются, чтобы иметь детей. Это необходимо для продолжения рода.

"А ведь это он серьезно", - сказала себе Бретт, изумленная его доводами.

- Я давно поняла, что ты старомоден, Джефри, но это самая сумасшедшая мысль, какую я когда-либо слышала.

Она села на кровати. Ее розовая рубашка соскользнула, обнажая груди.

- Не думаю, что сможешь возбудить меня видом своего голого тела, - сказал Джефри с дрожью в голосе.

- О чем ты говоришь? - Бретт вскипела:

- Ты сотни раз видел мое тело, и это не слишком возбуждало тебя. Чем отличается сегодняшний день от других? Я хочу спать. Об этом мы поговорим в другое время.