Страсть замедленного действия

– Хватит придуриваться, – директор уже расправился с галстуком и скинул пиджак. Пузо у него было круглое и увесистое, как у дохаживающей срок беременной, ожидающей двойню. Оно натягивало тонкий хлопок рубашки и вызывало тошноту одной лишь мыслью о своей синеватой волосатости.

– Ы-ы-ы, – тихо взвыла Полина и метнула в Александра Яковлевича массивный дырокол. Видимо, кто-то из её предков был царским лучником или, как минимум, ворошиловским стрелком. Дырокол, эффектно покувыркавшись в полёте, попал высокому начальству аккурат в лоб.

Всхлипнув, успевший оголить волосатый пуп директор грузно осел на пол. Недолго думая, Поля метнулась к двери и выскочила из ловушки. Уже наблюдая за полётом дырокола, она понимала, что уволена. В том, что не отличавшийся джентльменским поведением босс ей такой подлости не простит, можно было не сомневаться.

– Да уж, – резюмировала Василиса, которой Полина позвонила, едва отбежав на приличное расстояние от фирмы. – Ну, ты даёшь. А он хоть жив?

– Н-н-не знаю, – испугалась Поля. – Так это ж просто дырокол.

– Не скажи. И в чайной ложке можно захлебнуться, и дыроколом башку пробить. Хочешь, я в Интернете погуглю, есть такие случаи или нет?

– Не хочу. А утешить ты меня чем-нибудь можешь?

– Так я не очень понимаю пока, что именно случилось и в какую сторону утешать, – резонно заметила Вася. – Если ты его убила, то я могу спрятать тебя у бабы Маши в деревне. Будешь жить там до старости или пока мы тебе фальшивые документы не купим. То есть я могу с тобой говорить на эту тему, и перспектива возможного спасения тебя утешит. Ещё я могу помочь тебе искать адвоката и обсуждать другую тему: это было не убийство, а самозащита…

– Васька, что ты несёшь? Не могла я его убить! – воскликнула Полина в ужасе.

– Что-то я не слышу в твоём голосе уверенности. Как-то с сомнением это произносишь. Ты его живым после этого видела?

– Ты не умеешь утешать! – упавшим голосом констатировала Поля.

– Утешение должно быть конструктивным, – заметила Вася. – А чего я глупости буду говорить всякие. «Не переживай, бывает», – так, что ли?

– Он живой!

– Ну и отлично. Тогда не переживай – ты всего лишь безработная! Хотя ты можешь его теперь шантажировать и требовать повышения зарплаты! – осенило Василису.

– Повышения? – удивилась Полина, видя, что Василиса не шутит, а говорит серьёзно. – Это за что? За меткость, что ли?

– Дубина! За то, что не напишешь на него заявление! Он же пытался изнасиловать тебя.

– Свидетелей нет, – развела руками Полина, хоть Василиса и не могла её видеть.

– Ты же говоришь, все в офисе знали.

– Ну, их-то он насиловать не собирался, – призналась Полина. – Так что вряд ли они захотят из-за меня потерять работу. Да и шантажировать я не умею. Это гадость какая-то. Вась, мне плохо.

– Хочешь, я к тебе приеду и напьёмся сегодня? Игорь против не будет?

– Ой, Вася, я уже вчера напилась, – призналась Поля. – И нет больше никакого Игоря. Я со всеми этими переживаниями забыла тебе сказать. Думала, сегодня утром с работы позвоню, а там так всё закрутилось…

– Стоп! – рявкнула подруга. – Ещё раз и по пунктам. Как это «нет больше Игоря»? Ты что, всех мужиков теперь мочишь? Или шутка не к месту?

– Не к месту, – согласилась Поля. – Бросил он меня, к поэтессе ушёл.

– Ишь ты, какой разборчивый оказался, – ошалело пробормотала Василиса. – От писательницы к поэтессе. А тебе не показалось?

– У меня дома стоит целая сумка мятых вещей, – грустно хмыкнула Полина. – Он их собственноручно собирал, чтобы ускорить мой переезд обратно. Так что – не показалось.

– Полька, ты как-то неподробно рассказываешь! Я так не могу! Давай я приеду, и мы всё же напьёмся. Заодно решим, бежать ли тебе, и если бежать, то куда, – предложила верная подруга.

– Может быть, меня к вечеру уже посадят, – утешила её Полина.

– Тогла сделаем вот как, – принялась командовать Вася. – Ты заезжаешь ко мне на работу, берешь ключи и сидишь у меня дома. Только у меня там Вадик. Ну, новый мой, я тебе ещё не успела рассказать. Ты на него внимания не обращай. Короче, скажи, что я прислала. Или нет, я ему позвоню сейчас…

– Не надо, Вася, – остановила её Полина. – Ты настоящий друг. Но я лучше домой поеду. Не буду я партизанить. И вообще, может, он жив ещё, гад этот.

– А он шевелился, когда ты уходила? – строго спросила Василиса.

– Я не уходила, а убегала, – вздохнула Полина и, подумав, грустно добавила: – Нет, не помню я, чтобы он шевелился. Лежал с закрытыми глазами. Как труп.

Тут она всхлипнула и попыталась зареветь. Удивительно: рыдания рвались наружу, а слёз не оказалось. Глаза были сухими.

– Не надо там выть, я уже слышу, как ты воздух набираешь, – предостерегла Василиса. – Дуй домой. Я постараюсь отпроситься и тоже приеду. Не дрейфь, прорвёмся.