Страсть Зверя Пустыни

Мои руки перевязала толстая веревка, обмотанная вокруг лезвия меча. А затем меч с большого размаха вошел в пол по самую рукоять. Даже при большом желании я бы не смогла вытащить меч и освободиться от веревки. Мне осталось только будучи привязанной покорно лечь на полу и поплакать.

Когда слезы немного поутихли, я искоса поглядела на Артура.

И что увидела? Спокойствие, лишь небольшие сердитые морщины змеились возле его глаз и на лбу. От вида этого равнодушия весь эмоциональный запал и злость сменились ядовитой усталостью,  от которой не двигалось тело.

Частично слепая от оставшихся на ресницах слез, я хрипло прошептала:

- Твой сын скоро умрет, а ты спокоен, как впрочем и всегда. - от этих страшных слов, сказанных вслух, меня сотрясла новая порция боли. Зубы застучали и от того остаток фразы прозвучал с заиканием. - Правильно. Ты никого не любишь кроме себя.  Даже собственного сына. А теперь оставь меня в покое…

Я отвернулась и легла бочком, не имея желания больше его видеть. Но теплые пальцы коснулись моего лица, убирая мокрые от слез и пота волосы со щек.  В ответ я отползла немного в сторону от безжалостного монстра, который не давал воссоединиться с сыном. С усталым вздохом шейх поднялся с корточек и объяснил:

- Позднее я расскажу одну историю, сейчас нет времени на долгие разговоры. Люди слишком паникуют.  Если ты не солгала в одном вопросе, то Азамат выживет. Тебе стоит взять себя в руки, на тебя это не похоже. Мы с Азаматом не будем с тобой общаться до тех пор, пока все не закончится. Тебе нельзя заразиться от нас, у тебя шансов на излечение нет.

После маленького обращения он оставил меня в темноте и одиночестве гадать над злой судьбой, а также молиться о том, чтобы шейх не был жесток и для начала не убил источник заразы.

Глава 20

POV Лилия

Военный лагерь превратился в капкан с острыми шипами, вонзившимися в тугую плоть. Дьявол людскими руками принес кровавый цветок в бездушную армию жестоких воинов, убивших столько людей только за последние пять лет. Дьявол всё видел. Мы все заслужили это, но за что наказывали ребенка?

После ухода Артура меня затрясло, тело точно в лихорадке задрожало, зубы застучали дробью.  В попытке согреться и унять дрожь легла на бочок и свернулась клубком. Но тепло так и не пришло.

Оставив тщетные мечты согреться, я расслабилась и легла на спину, а связанные руки положила на живот, как покойник. А затем начала слушать тишину за пределами палатки и глядеть в потолок. Без эмоций, без чувств, безжизненно. Словно изнутри я обросла коркой льда. Полное отсутствие разума.

Лишь боль и тоска побитой, дрожащей твари, коей я сегодня стала.

Наверное, в лагере проводили осмотр, поэтому люди синхронно замерли перед грядущим. Идеальная тишина, как перед церемониальной службой. Безусловно слышался небольшой шепот или шорох шагов, но полное отсутствие смеха, как в обычные дни лагерной жизни, говорило о необычном состоянии людей.

Спустя много минут я услышала вдали первый стон, плавно переходящий в истерический крик. Очень похоже на мой срыв и панику в момент пленения Артуром. Этот пробирающих до нутра крик заставил  очнуться, как от глубокого сна и приподняться на ослабевших ногах. Он вернул воспоминания о сыне и разбудил мой разум, после чего я вновь предприняла попытку подумать. Со связаными руками прошлась от одного угла палатки и до другого, проверив насколько обладала свободой передвижения. Полтора метра в одну и полтора в другую. Мне доступна в распоряжение почти вся палатка. С отчаянной надеждой прощупала все одеяла и вещи на наличие острых предметов. Вынюхала каждое местечко, подбадривая себя и моля красные пески помочь в поиске чего-то острого, чем можно разрезать веревки.

Не нашла. Ничего. Пусто. Ни одного острого предмета в палатке шейха. В отчаянии я бросила его одеяла в сторону, выплескивая эмоции, затем запустила пальцы в волосы, желая проломить собственный череп или по крайней мере оставить на нем вмятины.

Мне нужен выход. Я чувствовала себя в капкане или плохо балансирующей на острие меча. Беспомощной, загнанной.