Страсти болотные

– Вот ты и подумай, – продолжал вальяжно развалившись на сиденье Задия, – как ублажить мэра, чтобы он отдал завод тебе, а не своему протеже. Могу бесплатно подкинуть идею,: Брехтич неровно дышит при виде привлекательных молоденьких девочек. А если они ещё и раскомплексованные!…

– Подумаем, шеф, – пообещал Нил, прикидывая вариант с Нинель.

Она правильно поняла своего возлюбленного и сыграла немаловажную роль в приобретении Сироткиным вожделенного предприятия. Потом он давал ей другие аналогичные поручения, а затем ему приглянулась другая блондинка, потом третья… жгучая брюнетка и так далее…

Уже заметно вечерело, когда Сизов вошёл в двери своей квартиры. Светлана Ивановна встретила его с привычной укоризной и лёгким ворчанием, не окрашенным оригинальностью в отношении любого работника милиции:

– Я вот всё думаю, когда же начнут оплачивать твои переработанные часы. Такая изнурительная ответственная работа и такая низкая зарплата! Только настоящие энтузиасты, фанаты своей профессии могут выносить такую несправедливость.

– А я и есть фанат, маман, – сняв туфли, бегло глянув в зеркало, висящее в прихожей, устало оправдывался Гордей. – Ты вот лучше поясни мне, как начинающему примерному христианину, почему Бог Яхве наказал евреев за такое естественное желание, как выпить воды и подкрепиться хоть чем-нибудь после странствий по пустыне при исходе из Египта? Вот никак в толк не возьму: где здесь неверие в силу Бога? Или нужно было умереть от жажды и голода и тем самым доказать свою преданность Яхве?

Гордей всегда ловко переключал сознание мачехи на библейские темы, чтобы унять её чрезмерную озабоченность его работой. Приём сработал безотказно! Пока он переодевался, мыл руки и причёсывался, Светлана Ивановна горячо объясняла, в чём ошибочность рассуждений Гордея относительно этого библейского эпизода.

– А то как же, – горячилась она, – они ведь стали роптать на самого Бога, что, мол, завёл их в пустыню, обещал избавление от египетского рабства.... А надо было не роптать, не хаять господа, а усердно молиться, прославлять деяния его…

Гордей старался сосредоточиться и уловить нить рассуждений мачехи. Однако голова была занята мыслями о Сироткине и Задии. Когда закончил привычные процедуры и направился на кухню, раздался звонок в дверь. “А вот и Аня”, – умиротворённо -подумал он. Опережая Гордея, Светлана Ивановна, которая уже стала привыкать к вечерним посещениям симпатичной журналистки, уже открывала входную дверь.

Приход девушки полностью изменил библейскую атмосферу вечера, и вскоре Аня и Гордей пили на кухне чай вдвоём. А Светлана Ивановна тактично ушла в зал смотреть по телевизору христианский канал КРТ.

Аня была хорошим слушателем. В такие моменты девушка крепилась без курева и лишь изредка выходила на балкон отдать дань вредной привычке. Она редко перебивала Сизова (только для уточнений) и все его рассказы записывала на компактный диктофон, старательно делая пометки в рабочем блокноте.

О вредности курения Гордей давно намекал Ане, и здесь следует рассказать особо, откуда у капитана появилась тяга к леденцам.

Случилось это несколько лет назад…

К тому времени Гордей имел солидный курительный стаж. Светлана Ивановна регулярно проводила воспитательные беседы, пытаясь убедить пасынка бросить пагубную привычку. Преуспела в этом мало. Очевидно сказалось неэффективность советских методов внушения в условиях растущего капитализма. И тут её посетила неожиданная мысль, навеянная новыми рыночными отношениями! Зашла она как-то в магазин и купила некое моющее средство. Получив чек от приветливой продавщицы, бывшая большевичка удивилась и только сейчас сообразила, что купила не то, дешёвое средство, которым пользовалась всегда, а дорогое! Раздумывая, как такое могло случиться, Светлана Ивановна пришла к выводу, что во всём виновата – реклама! Она-то, вездесущая, неумолимая, и натолкнула, как отучить сына от вредного занятия…

В воскресенье Светлана Ивановна предложила Гордею прогуляться и заодно познакомиться с интересным человеком. Заинтригованный сынок не возражал, и они отправились в соседний двор. Очень скоро подошли к скамейке, на которой сидел, согнувшись, окутанный облаком дыма старик. Его ноги укрывала цветастая тряпка, а рядом стояла колясочка. Тут только, вблизи, Гордей рассмотрел, что человек без ног! Светлана Ивановна учтиво с ним поздоровалась по имени отчеству, Клим Потапович, справилась о делах.

Старик натужно откашлялся, сплюнул в сторону и поднял слезящиеся глаза. Оказалось, что он вовсе и не старик, может, лет под сорок. Старили его, особенно издалека, цвет лица, серый с земляным оттенком, и дрожащая рука с сигаретой.

– У вас, говорят, уникальный опыт курения? – почтительно начала Светлана Ивановна. – Поделитесь, если можно!

Клим Потапович, очевидно, уже был знаком с мачехой Гордея, поэтому поморгал глазами, вытер глаза свободной рукой и ответил хрипло, но оживлённо:

– Как сказал когда-то артист Тарапунька: “…ходить, курить и пить я начал одновременно” А если честно, то я не помню, когда начал смолить эту заразу!