Страсти драконьи

— А где же они? — хмыкнул я. — Покажи хотя бы, чтобы я боялся.

— О! Они могут быть кем угодно, — боязливо поежилась Сантия. — В том-то и дело! Им маги, что на службе у короля, помогают.

— На самом деле нам бояться нечего, — вмешался, услышав наш разговор, Итэл. — И тебе, Сантия, тоже. Не забывай! Сейчас ты следуешь с нами как благонравная и благородная дама. А именно таких и охраняет доблестная стража его величества.

— А теперь скажи мне, где была эта доблестная стража, когда таких благородных дам грабили, насиловали и убивали? — сердито блеснула глазами на мага Сантия. — Уж я наслушалась подобных историй.

— Она охраняет, а мы — храним, — оглянулся Портиус. — Не беспокойся, пока ты с нами, тебе ничего не угрожает.

— Наслушалась? — повторил Итэл за Сантией. — А сама разве в таких историях участия не принимала?

— Нет! — резко ответила девушка. — А одному из тех, кто принимал, самолично нарисовала своим кинжалом вторую улыбку на горле. Он вздумал хвастаться своими подвигами при мне.

— Что? Вот так взяла и перерезала горло? — ужаснулся я.

— Я его вызвала на поединок! — вскинула головку Сантия. — И победила!

— Слышал? — снова обернулся с веселой улыбкой Портиус. — Осторожней с ней! А то будешь улыбаться всеми частями тела, если рассердишь ее.

— Да ну! — смутилась Сантия. — Это же в бою. А Левиуса я вызывать на поединок не буду. — Девушка помолчала, а потом хитро улыбнулась. — Во всяком случае, не на такой опасный.

— А вот и гостиница! — громко оповестил нас Итэл.

Я с интересом осмотрел то, что предстало перед моими глазами.

Гостиница представляла собой целый комплекс строений. Центральное здание в три этажа и было собственно гостиницей. У широкого входа выстроился выводок слуг в ливреях. Две ступени были устланы достаточно потертой ковровой дорожкой. Рядом примыкало строение, в котором по громкому ржанию и матерным конструкциям можно было без труда узнать конюшню. С другой стороны пристроился пищеблок. А откуда бы еще могли исходить такие аппетитные благоухания? На ресторан он не тянул. Но вот на кафе средней руки — свободно.

Не успели мы спрыгнуть с наших коней, как на крыльцо выплыла еще одна фигура. Именно выплыла, а не вышла.

Объемистый дядя в расшитом позументами сюртуке. В отведенной в сторону руке, что, по-видимому, считалось здесь высшим шиком, он держал раскрашенный жезл. Наверное, это местный швейцар.

— Мы рады приветствовать вас, благородные господа, в нашей гостинице! — приятным басом пророкотал он. — Конечно же вы не пожалеете о том, что остановились у нас. Слуги в тот же час доставят ваши вещи по номерам, а вашим благородным скакунам обеспечат наилучший уход, который заслуживают эти благородные животные. Любое ваше желание будет законом для этой стаи олухов!

Дядя небрежно повел свободной рукой на строй слуг.

— Они отлично вымуштрованы, но если паче чаяния кто-то вызовет неудовольствие хоть одного из гостей, то его выпорют за конюшней. Вы даже сможете поприсутствовать при наказании. Ну, за отдельную плату, конечно. Прошу вас в дом! Вам требуются отдельные комнаты или как вам будет угодно?

— Конечно же отдельные! — передал свой повод в руки подбежавшего слуги Итэл. — Наши вещи на той телеге. Позаботься, хозяин, о том, чтобы их доставили по нашим комнатам! Те, что имеют зеленую метку, принадлежат благородному магистру Портиусу, те, что красную, — благородному Левиусу. А этой молодой даме принадлежат вещи с желтой меткой. Мне — с коричневой меткой. И не перепутай!

— О! Не беспокойся, благородный… э-э-э?

— Магистр Итэл, — небрежно подсказал наставник. — Забыл уже меня, Бразис? А ведь я как-то останавливался у тебя. Правда, ты тогда был еще совсем молод.

— Прости, благородный магистр Итэл! — с чувством пророкотал Бразис. — Все будет сделано в лучшем виде!

Он махнул рукой. Толпа слуг ринулась к нашей телеге. Кучера как ветром снесло. Теперь я понял, что это за жезл и для чего он нужен. Он исполнял в руках Бразиса роль дирижерской палочки, а оркестр — это толпа слуг гостиницы. Но если дирижер стучит палочкой по пюпитру, то хозяин стучал своим жезлом по пятым точкам слуг. И надо сказать, проявлял при этом завидное мастерство.

«Вот оно, средневековое общество», — философски подумал я. Чувствовал я себя, как и при других его проявлениях, не очень ловко. Но кто я такой, чтобы его менять? Да и под силу ли это одному человеку?

Насладиться отдыхом мне не удалось. Едва я опустился в кресло у низенького столика, как на пороге моей комнаты возник Итэл.

— Левиус, быстро переоденься в мантию студиоза. Мы сейчас же отправляемся в академию.

— Но, мастер! Зачем такая спешка? — возмутился я. — Это что, нельзя отложить до завтра?

— Нет! — мотнул головой Итэл. — Мы и так задержались. Сегодня последний день подачи заявок на экзамены. Нам надлежит незамедлительно явиться в академию.

Произнеся про себя ряд нецензурных выражений, я со вздохом вытащил из сумы изрядно помятое одеяние, которое именуется мантией.