Страсти и деньги в зеркале времени

Изучение эмоциональной сферы влечёт двойственную позицию исследователей. С одной стороны, эмоции роднят человека с миром природы, а с другой – выбивают его из природного окружения. Тем важнее определить понятие эмоций как можно строже.

В работах по методам психологии эмоции определяют в качестве «пристрастий». Вместе с тем в обобщенном смысле эмоции – это особые формы психического отражения явлений и процессов, обладающих смысловой значимостью для организма, личности или группы. Ещё их называют «ситуационные аффективные состояния».

Основные материалы, на которые опирается изучение эмоциональных переживаний человека, накоплены в ходе биологических наблюдений. Важно, однако, уточнить, что не просто «биологических», а ещё и зоологических. Проводились они в рамках исследования физиологии животных. Об этом писали К. Изард, У. Кэннон и другие авторы. В общей основе теории эмоций – идея эволюционной преемственности человека и животных, подразумевающая размещение человека на одной из ступеней лестницы эволюции.

В то же время эмоции можно представлять несколько иначе. Вполне оправданы утверждения об исключительной роли человека в рамках объектов животного мира. Предпосылки этих утверждений находим в трудах К. Юнга, Э. Фромма, Г. Айзенка и других авторов, по праву носящих звание классиков мировой психологической мысли.

В классических работах расширяется трактовка эмоций. Эмоции из относительно простой естественной характеристики человеческого поведения обращаются или «трансформируются» в компонент сложного комплекса социальных и культурных связей и отношений. Поэтому выделяют по преимуществу социальную, а не одну только биологическую природу эмоций. Дж. Пэрро, Б. Паркинсон и другие современные специалисты прекрасно это отразили.

Не стоит, однако, думать, что только иностранцы искали ответ на вопрос о природе эмоций. Отечественные авторы тоже внесли существенный вклад. Но следует подходить к понятию «отечественные авторы» широко и включать в их состав всех исследователей, живших и работавших в пределах СССР.

В отечественной психологии вскрывают большое значение социокультурных условий протекания эмоций у человека. Достаточно вспомнить фундаментальные исследований С. Л. Рубинштейна, А. Н. Леонтьева.

Вместе с тем можно назвать и хорошо известные в современности разработки. Это и ценностная концепция эмоций Б. И. Додонова, и типология эмоций А. Е. Ольшанниковой, и сравнительный анализ эмоций и чувств как форм отражения действительности Г. Х. Шингарова.

Кстати сказать, хотя это и боковое ответвление нашего повествования, Георгий Христович Шингаров – болгарский врач. Данный факт достоин упоминания, ибо расширяет географию «отечественной психологии» ещё и до пределов стран так называвшегося когда-то «социалистического лагеря». В него входили страны Восточной Европы, но не только.

Впрочем, Шингаров только родился и учился в Болгарии, что уже немало. Работал же он с 60х годов XX века в Москве. Поэтому его с полным правом можно называть «отечественный учёный».

Вернёмся к теме. Нельзя понимать приведённое выше так, что при изучении человеческих эмоций имеет значение лишь наблюдение за поведением животных. Важно обобщать данные, полученные в лабораторных условиях именно относительно людей. Этот подход помогает накапливать эмпирический материал, обеспечивая объективность достигаемых результатов.

Между тем лабораторные исследования имеют существенные ограничения. Вовлечение людей в исследовательскую практику ограничено нормами морали, права и другими правилами в обществе. Налагаемые ограничения предполагают исключение немотивированного и несогласованного использования человека в лабораторных исследованиях.

Всё это позволяет выделить второй аспект исследования эмоций в теоретической психологии, а именно этический. Под вопрос попадают способы получения исследовательской информации. Долгое время в лабораторных исследованиях такие способы сочетались с признанием возможности целенаправленно причинять вред живым организмам.

В частности, Кэннон прибегал к иссечению участков нервной системы у подопытных животных. Понятное дело, ничего подобного в отношении здоровых людей предприниматься не может. Впрочем, в современных условиях практикуют вживление слабых электродов для стимуляции эмоциональных переживаний.

Вместе с тем собирают данные при наблюдении патологических состояний и проявлений, скажем, в психиатрических лечебницах. Но заболевания протекают по-разному. В итоге наблюдениям подвержены спонтанно сложившиеся состояния человеческой психики. Поэтому полученные результаты не всегда можно повторить и проверить. Так что они могут приниматься лишь с известной долей скепсиса.

Выделенные аспекты служат поводами для проведения специальных исследований в теоретической психологии. Например, вполне перспективно обратить внимание на зарождение и развитие установки на этическую нейтральность нейрофизиологических разработок. Впрочем, мы двинемся несколько в ином направлении.