Нет наслаждения, которое в конце концов не приводило бы к пресыщению.
Владей страстями, иначе страсти овладеют тобою.
Мы всегда стремимся к запретному и желаем недозволенного.
Желание – отец мысли.
Умный борется со страстью, глупец – становится ее рабом.
Кто хочет иметь зайца на завтрак, должен охотиться за ним ночью.
Люди, преданные наслаждениям, живут будто одним днем: кончилось сегодня – и нет причины жить.
Само презрение к наслаждению благодаря привычке становится высшим наслаждением…
Необходимо нам поступать согласно тому, что больше услаждает нас.
Честный и бесчестный человек познаются не только из того, что они делают, но и из того, чего они желают.
Любая страсть, владеющая человеком, как бы открывает прямой доступ к нему.
Умиротворения может достичь лишь тот, кого не беспокоит непрерывный поток желаний, подобный рекам, впадающим в вечно наполняемый, но всегда спокойный океан. И нет мира тому, кто стремится удовлетворить свои желания.
Повиноваться страсти – не дело разумных.
Нужно позволить себе не всякие удовольствия, но только те, в которых нет ничего дурного.
Чтобы продвигаться по стезе добродетели и взращивать в себе правду, нужно быть бесстрастным, как дерево или камень. Стоит лишь единожды что-либо возжелать, и ты окажешься в плену мира страстей.
Как часто, подчинившись голосу страсти на один час, мы платим за него долгими днями скорби.
Долговечность наших страстей не более зависит от нас, чем долговечность жизни.
Надежда и желание взаимно подстрекают друг друга, так что когда одно холодеет, то и другое стынет, и когда одно разгорается, то закипает другое.
Что постановит страсть, то непродолжительно, мимолетно; что определит разум, в том век не раскаешься.
Каждая любовная страсть – это странствие сердца.
Все страсти проявляют удивительную изобретательность и умение в поисках для себя пищи и подходящей среды. Но из всего, что известно людям, ничто сильнее и действеннее не возбуждает и не воспламеняет какие бы то ни было волнения и беспокойство, чем вино. Да и вообще оно разжигает все страсти.
Верх безумия – ставить себе целью разрушение страстей.
Тот, кто желает лишить человека страстей на том основании, что они опасны, уподобляется тому, кто пожелал бы выпустить из человека всю кровь, исходя из того, что она является причиной апоплексического удара.
Кто всегда делает то, что хочет, редко делает то, что должен.
Желанье, а не дар дарящего творит.
Страсти нельзя увидеть непосредственно глазами, как, например, пожар или погребальные игры. Видны только их проявления. Их можно найти в собственном своем сердце.
Только страсти и только великие страсти могут поднять душу до великих дел. Без них конец всему возвышенному как в нравственной жизни, так и в творчестве.