Страсти оперной дивы

Необходимо было сообщить о последних событиях Земелину, причем сообщить так, чтобы он сразу понял, что мои действия были самым оптимальным вариантом поведения в создавшихся обстоятельствах. Учитывая, что на момент этого важного сообщения продюсер будет не только спросонья, а еще и с жесткого бодуна, я предвидела немалые трудности. Надеюсь, хоть Маша выполнит свое обещание и не станет заранее ничего говорить. Наблюдать еще одну бессмысленную истерику я не имела ни малейшего желания.

Однако вернувшись в гостиницу, я узнала, что никто пока не выходил. В половине двенадцатого дня продюсер и директор еще досматривали сладкие сны, и только Миша, мучимый утренней жаждой, шаркая ногами, медленно спустился по лестнице и, осовело блуждая глазами по сторонам, скрылся в неизвестном направлении.

Появление «серого кардинала», об истинной роли которого мне благодаря словоохотливости взбодренной коньячком Аллочки удалось многое узнать, изменило ход моих мыслей.

Миша, конечно же, лучше всех знавший всю подоплеку внутренних конфликтов в этой тесной тусовке и, как уже не раз могла я убедиться, весьма недоброжелательно настроенный в отношении Изольды, имел полную возможность подставить ее таким замысловатым и жестоким образом.

Было известно, что сам он из Тарасова, что то и дело куда-то пропадает, и если вспомнить вчерашний банкет, то приходится признать, что его там было практически не слышно и не видно. А чтобы Миша, да еще и подшофе, вот так вот просто тихонечко сидел за столиком – этого я себе не могла даже представить.

Если он целыми днями где-то слонялся, значит, старые связи у него остались, и здесь, в Тарасове, есть дружки, которые в случае чего всегда придут на выручку. Какого сорта эти дружки, тоже не трудно было догадаться, просто повнимательнее посмотрев на самого Мишу. Что, если он, утратив последние остатки совести и здравого смысла, уговорил кого-то, кому уже все равно, совершить преступление и таким образом навсегда испортить карьеру Изольды?

Возможно, такое предположение было чересчур смелым, но в виновность самой Изольды мне верилось плохо, а других «реальных кандидатур», как выразился Боря, под руками пока не оказывалось.

Наметив для себя, что следующим пунктом после беседы с Лилей и Аллочкой должен быть разговор с Мишей, я хотела было подняться в номер, как вдруг зазвонил телефон.

Увидев, что на экране высветился номер тетушки, и догадываясь, о чем пойдет эмоциональная речь, я снова вышла на улицу, посчитав за лучшее и этот разговор провести за надежно закрытыми дверями «фолька».

– Женя!! Женечка!! – доносился из трубки отчаянный голос. – Какой ужас! Я сейчас смотрела новости… Это просто немыслимо! Невозможно поверить… Неужели Изольду и правда арестовали?

– Увы, тетя, к сожалению, это правда. Конечно, это недоразумение и все очень скоро разъяснится, но эту девушку… женщину, Ольгу Быстрову, ее убили, это очень серьезное преступление, а учитывая, что о давней неприязни между ней и Изольдой все наслышаны, полиция посчитала необходимым ее задержать. Но я совершенно уверена, что все это ненадолго. Ты не должна волноваться. Вот увидишь, не пройдет и двух дней, как сами они будут приносить публичные извинения.

– Ах… какой это все-таки… ужас. Это чьи-то интриги, я уверена. У настоящего таланта всегда столько завистников… Но как она? Держится?

– Изольда держится молодцом, полна выдержки и решимости, – уверенным тоном врала я. – Она знает, что никто из близких не верит в ее виновность, и не теряет присутствия духа.

– Женечка, ты должна, ты просто обязана помочь ей! В конце концов, ты взялась охранять ее. Так доведи дело до конца.

– Разумеется, тетя, я приложу все усилия.

– Позвони кому-нибудь… из полиции там, или откуда. У тебя ведь масса знакомых в этих кругах. Есть даже довольно приличные молодые люди. Вот тот милый мальчик, который недавно, помнишь, подвозил тебя с какого-то мероприятия…

– Тетушка, в сложившихся обстоятельствах мне пока немножко не до милых мальчиков, но я твои рекомендации обязательно учту и свяжусь со своими знакомыми. Кстати, теперь мне, пожалуй, нет смысла оставаться в гостинице, и если ты приготовишь что-нибудь вкусненькое, я подоспею к ужину.

– Ах… я в таком расстройстве. Не знаю, смогу ли…

– Сможешь, тетушка. Ты ведь у меня виртуоз. Займись своим любимым делом, возможно, как раз это и отвлечет тебя от мрачных мыслей и ты успокоишься.

– Не знаю… не знаю, попробую. А когда ты приедешь?

Этот вопрос застал меня врасплох, поскольку, планируя свои грандиозные планы, я не могла даже приблизительно определить, когда закончатся все намеченные мною интервью.

– Ну… приблизительно… приблизительно, часам к восьми… да, наверное, так. Думаю, к восьми успею.

– Ну, хорошо… Хорошо, я попробую что-нибудь приготовить.

Не успела я нажать на сброс, закончив разговор с тетей, как телефон снова зазвонил и из трубки раздался возбужденный голос Бориса:

– Женька! Ты с кем это там болтаешь?! Просила новости сообщить, а до самой не дозвонишься ни хрена…