Страсти оперной дивы

Раздавая удары направо и налево, уже окончательно забыв о церемониях, я следила только за тем, чтобы, расталкивая очумевших фанатов, не угодить куда-нибудь в солнечное сплетение той самой клиентке, которую я должна защищать.

Приветственные выкрики как-то заметно поуменьшились, теперь все чаще доносилась нецензурная брань, но заветные дверцы лимузина были уже близко.

Кроме водителя, в машине, по-видимому, не было больше никого – все встречающие ждали на перроне в составе уже известной мне делегации. Поэтому открыть нам дверь никто не вышел. Водила, похоже, и сам до смерти перепугался и решил – залазьте сами как знаете.

Пробившись к машине, я взялась было за дверь, но напирали с такой силой, что мне пришлось «поуспокоить» еще пару-тройку активистов, чтобы получить возможность ее открыть.

Почти затолкнув в салон Измайлову, я дождалась, пока следом за ней протиснутся туда остальные члены делегации, и, сделав в виде прощального подарка еще несколько ударов без особого прицела, тоже пробралась внутрь и захлопнула за собой дверь.

– Полный вперед! – бодро скомандовала я, и машина поползла медленнее улитки, с трудом пробираясь сквозь толпу настырных фанатов, видимо, все еще надеющихся каким-то чудом заполучить автограф.

– Ну Евгения… Ну это… просто… просто шок, – не находил слов Рацкевич, сияя изумленным взглядом. – Просто не знаю, как без вас мы бы выбрались из этого… ада. Прошу любить и жаловать, Изольда, – ваш телохранитель Евгения Охотникова – суперспециалист и супергероиня сегодняшнего дня.

Изольда, которая давно уже посматривала на меня с нескрываемым интересом, слегка улыбнулась и, видимо, следуя неопровержимой женской логике, обратилась не ко мне.

– Вот видишь, Толик, – проговорила она в сторону крупного мужчины с тяжеловесным квадратным подбородком. – Видишь, я была права. Телохранитель – это… это всегда пригодится.

В ответ Толик пробубнил что-то не очень внятное, из чего нельзя было догадаться, согласен он или нет.

Но в целом лица присутствующих имели выражения, вполне соответствующие моменту. Восхищение и изумление – вот два чувства, главенствующие после этого напряженного марш-броска.

– Что ж, господа, думаю, теперь мы сможем спокойно поговорить о делах, – произнес Иосиф Вениаминович, когда лимузин, выбравшись, наконец, с перрона, прибавил газу и заколесил по городским улицам. – Думаю, для начала необходимо познакомить тех, кто еще не знаком. Евгения, вы новичок в нашей компании, так что позвольте вам представить – Анатолий Земелин – продюсер нашей звезды, человек, решающий все самые важные вопросы.

Продюсер слегка кивнул и отсутствующим взглядом уставился в окно.

– Максим Чаркин, – продолжал Иосиф, указывая на довольно молодого мужчину с оригинальной стрижкой и в костюме, претендующем на экстравагантность. – Директор. Человек, решающий организационные вопросы. Все, что касается обеспечения безопасности, вы можете обсуждать непосредственно с ним. Остальной состав, музыканты, обслуга и технические специалисты, прибывает вместе с аппаратурой вечерним поездом. Потом у нас запланирован небольшой банкет… так сказать, приветственный…

Говоря это, Рацкевич изобразил подобострастную улыбку и повернулся в сторону двух мужчин в официальных галстуках, уже оправившихся от испуга, испытанного ими в толпе фанатов.

– Уважаемая администрация города, приветствуя свою землячку, оказала, так сказать, честь…

Мужчины в галстуках кисло улыбнулись.

– Ну это – вечером, – резюмировал Рацкевич. – А сейчас все мы немного устали, переволновались… гости наши утомлены долгой дорогой. Поэтому сейчас – небольшой перерыв и отдых. Толик, репетиция завтра в десять, я смогу освободить сцену часа на четыре. Больше возможностей потренироваться не будет, так что сориентируй там своих, чтобы не слонялись, как сонные мухи, а работали четко и, если что не так, говорили сразу. Чтобы не было потом… накладок. Ну что ж, вот уже и наша гости… черт! Как они узнали?!

Лимузин приближался к подъезду уже знакомой мне гостиницы, и сквозь тонированные стекла я видела, что, для того чтобы прорваться внутрь, нам предстоит преодолеть почти такой же кордон, как и на перроне.

– Евгения… – снова растерянно и испуганно посмотрел на меня Иосиф. – Вся надежда только на вас.

– Не стоит волноваться. – Я одарила присутствующих блистательной улыбкой, не хуже любой звезды. – Изольда, вам нужно будет выйти непосредственно за мной и держаться как можно ближе. Анатолий и Максим будут замыкающими. Остальные, как я понимаю, в гостинице проживать не будут?

– Да… не будут. – В голосе бедного администратора даже послышалась некоторая дрожь. – Ну что же, тогда – до вечера? Изольда, мы еще созвонимся, надеюсь. Толик…

– Ближе к вечеру я наберу, – лаконично произнес продюсер и сделал движение, как будто собирался встать.

«Вот уж кого не испугают никакие фанаты», – как-то само собой подумалось мне, когда, набрав воздуху в грудь, я приготовилась открыть дверь лимузина.