Страсти оперной дивы

– Ты пытался приставать к моей клиентке, – может быть, помнишь… Потом на нее упал софит, затем кто-то подослал какого-то сумасшедшего… озабоченного. Хочешь сказать, все это – простые совпадения?

– Я откуда знаю… – сделал последнюю попытку Витя, и мне пришлось-таки воздействовать физически. А так хорошо болтали…

Отдышавшись и подняв на меня преисполненный страданий левый глаз – единственный, которым он еще мог смотреть, Витя набрал воздуха в грудь и заорал, как истеричная баба:

– Чего тебе надо?! Не убивал я! Не убивал!

– А кто убил?

– Да не знаю я! Не знаю!!!

– Железку кто с креплений свернул?

– Железку – я. А Ольгу – не знаю! Я в это время…

– Маньяка кто подослал?

– Какого маньяка?! Никакого я маньяка не знаю! Я в это время…

– А бутылку возле гостиницы ты бросил?

– Какую бутылку?.. Ну, я, – быстро поправился Витя, увидев, что я снова замахиваюсь. – А чего… никого ж не убило…

– Да? А конструкция? Сто тонн железа… Это ты тоже сделал в расчете, что никого не убьет?

– Я думал… я рассчитывал, что на аппаратуру упадет… попортит им ящики эти… концерт отменят… или еще что… отложат. Я не хотел… Я когда увидел, что на Изольду летит, сам испугался… переживал… Кто ж его знал, что оно так будет… Но Ольгу – это не я. Я в это время…

– Переживал он… Ты хоть понимаешь, что если бы я вовремя не сориентировалась, ты бы сейчас цветочки на могилку тащил?

Не зная, что отвечать на этот прямой вопрос, Витя сокрушенно уставился своим оставшимся глазом в пространство, а я уже понимала, что на роль организатора всей этой свистопляски он однозначно не подходит. Тому, кто от каждого пустяка норовит впасть в истерику, обычно не по зубам продуманные проекты, требующие выдержки и терпения. К тому же и по своим умственным способностям Витя явно не годился, не говоря уже о том, что вряд ли были у него близкие друзья, катающиеся на автомобилях типа «Мазды». «Приора» – максимум.

– Так чего ты там хотел сказать-то? – вернула я к суровой действительности о чем-то не на шутку раздумавшегося парня. – Чего ты «в это время»?

– А?.. В смысле? А-а-а… ты про Ольгу… Я в это время с ребятами бухал. Здесь же, в театре. А что… у всех банкет, а мы что, не люди, что ли… Так что про Ольгу – это ты зря. Кого другого ищи. И вообще… Из наших навряд ли кто… ее все любили тут… хорошо относились.

Выходя из театра и с прискорбием отмечая, что усилия мои пока не приносят плодов, я осознавала, что из известных мне покушений на Изольду, организатор которых не был известен, остался только случай с собакой. А в том, что некий организатор здесь имелся, не было ни малейших сомнений.

«Как же мне узнать, кто это сделал? – думала я, заводя машину. – Разве поспрошать еще раз парня, что дежурил в тот вечер? Он, кажется, сегодня выходной? Вот и прекрасно. Узнаю… да хоть у той же Маши, где он живет, да и подъеду… неожиданно приятным сюрпризом. В конце концов, это ведь я помогла ему отмазаться от владельца собаки. А долг платежом красен».

Приехав в гостиницу, я первым делом осведомилась, здесь ли Миша, и, узнав, что он недавно ушел, поднялась к Изольде. Застав приму за просмотром дисков с собственными выступлениями, увлеченную и с сияющими газами, я поняла, что дело налаживается и до полного выздоровления уже недалеко.

– Ну, как тут у нас, все спокойно?

– Да, Женя, все в полном порядке. Думаю, напрасно ты… этот мужик снизу… – не знаю, охранник, что ли, он здесь у них, – он каждые пять минут заходит, спрашивает, все ли у меня хорошо. Надоел…

«Та-а-ак… значит, инструкции выполняются, – думала я, слушая эти претензии. – Отлично. Значит, утренние ориентировки были розданы не напрасно».

– Ничего, Изольда, – вслух ответила я. – Для собственного спокойствия можно немного и потерпеть.

– А у тебя что?.. Есть новости? – Надежда в голосе Измайловой выдавала внутреннюю тревогу, и мне было жаль, что пока нечем ее успокоить.

– Пока только отрицательные. Я проверяю некоторые свои предположения, и работа еще не закончена. Так что пока рано делать выводы. Твоя главная задача сейчас – успокаиваться и восстанавливать силы. Остальное – моя забота. Обещаю, уже очень скоро мы найдем того, кто это сделал, с тебя полностью снимут все подозрения, и вся эта история забудется, как страшный сон.

Произнося эту оптимистическую речь, я очень хорошо понимала, как не просто будет выполнить все эти радужные обещания. Но говорить об этом Изольде, и без того измученной, едва начавшей приходить в себя, конечно, не следовало, и, одарив ее на прощание обнадеживающей улыбкой, я спустилась на ресепшен к Маше.

– Машенька, будь другом, помоги в одном дельце, – ласково приступила я к разговору. – Тут у вас мальчик дежурит, сменщик твой…

– Стас? – с готовностью отреагировала Маша.

– Ну да… да, наверное. Так вот, нельзя ли мне его координаты узнать? Побеседовать очень нужно. У нас тут события… сама знаешь. Экстраординарные просто. Так вот, я пытаюсь выяснить, кто это мог подставить Изольду, расспрашиваю, узнаю подробности… понимаешь? В таком деле каждая мелочь может иметь значение. Подсказать что-то, навести на след…