Страсти по Филонову: Сокровища, спасённые для России

А тут, как назло, еще один случай. В 1975 году у частного лица в Англии обнаружились некие важные для советского руководства архивные ленинские документы. Срочно потребовалась валюта или ее эквивалент. В Ленинград позвонил начальник упомянутого Управления Минкультуры А. Г. Халтурин и заявил, что Министерству культуры СССР "для сравнения и атрибуционных изысканий" необходимы две лучшие картины Казимира Малевича. Картины нужно было посылать. Но Пушкарёв, заподозрив неладное, отправил в Москву две не лучшие работы художника. Более того, он изъял из инвентарной картотеки музея карточки на две действительно лучшие картины Малевича, а сами картины поместил в неприметную комнату, повесив на двери амбарный замок и табличку "Ход на чердак".

В Москве заметили подмену, и в ГРМ была направлена грозная комиссия из трех человек с наказом: найти картины Малевича. Члены комиссии трудились рьяно, обшарив все фонды и кладовые музея, но на "амбарную" дверь внимания не обратили и нужных картин, естественно, не нашли. Комиссия покидала Русский музей озадаченной, но ее председатель, прощаясь с директором, многозначительно улыбнулась.

Замену опять пришлось искать в Третьяковской галерее. Оттуда в Англию ушла картина Малевича "Динамический супрематизм", 1916 года (инв. № 11967), которая вместе с "Супрематической архитектоникой" оказалась затем в частной коллекции Людвига (ныне Музей Людвига) в Кёльне. Так Василий Алексеевич Пушкарёв снова защитил свой музей от произвола министерских чиновников. Но этих "фокусов" ему не забыли. После жесткого прессинга с участием ленинградского партийного руководства весной 1977 года строптивый директор был вынужден покинуть родной музей, любимый город и навсегда уехать в Москву.

* * *

На место профессионала, каких в мире по пальцам пересчитать, назначили Ларису Ивановну Новожилову, дотоле работавшую первым секретарем Дзержинского райкома КПСС Ленинграда и за какие-то прегрешения отправленную в почетную ссылку в Русский музей. Хотя Новожилова имела косвенное отношение к искусству — она окончила философский факультет ЛГУ и какое-то время занималась вопросами эстетики, — это было нелепое назначение, ибо жизнь огромного музея столь специфична и сложна, что возглавлять его должен музейщик-практик, квалифицированный искусствовед. Но новый директор была своим человеком в кулуарах власти, ее персона устраивала местное партийное и московское руководство, и этим все сказано. О том, как бывший партийный секретарь руководила сокровищницей России, свидетельствуют записи, сделанные мною тогда при общении с сотрудниками и руководством Русского музея. Цитирую: