Страсти по Фоме - книга 2

Похоже, Дрилл принял решение и явно не в пользу эха, Фома видел, что его решили убить, как единственного и опасного свидетеля, глаза барона опасно блестели.

Господи Говорящий, пронеси! Драться совсем не хотелось… хромому, сытому!..

— А более того, это как, господин барон? Просто не могу понять, что значит, сначала разделить мнение, а потом даже более того! Вы хотите отнять его у полковника? Или «более того» означает, что вы уже не разделяете его мнение и у вас есть своё, отличное? Личное?

Барон бросил взгляд на полковника, тот хищно молчал, рассматривая графа.

— Нет у меня никакого своего! — отрезал барон.

— Вот и прекрасно! — действительно обрадовался Фома. — А то я уж думал…

— Вы правильно думали! — опомнился барон.

— …что здесь нет настоящих мужчин и поэтому не принято отвечать за свое мнение, — продолжал Фома, как ни в чем ни бывало. — Ведь настоящий мужчина не должен иметь своего мнения, не правда ли, барон? Он спрашивает его у няни и всегда присоединяется к нему, да?

Кто-то негромко хохотнул, кажется, простодушный Троп, сэр Радуги, впрочем, он тут же захлопнул рот. Барон стал красным, потом малиновым, потом бордо, более дурацкого положения, в которое он вогнал себя с такой поспешностью, трудно было представить. Он кусал губы, бросая отчаянные взгляды на полковника.

— Нет! — сказал он, наконец, но к чему это относилось никто не понял, включая и его.

Столько слов, нанизанных друг на друга, словно мельчайший бисер, и при этом обозначающих то одно, то совершенно противоположное, что барон, откровенно говоря, потерял самый смысл сказанного и не понимал его, пока Фома не закончил фразу. Теперь он с ужасом ждал, что же еще скажет чертов граф.

— Значит, барон, — продолжал Фома. — Поскольку, у вас нет никакого своего мнения, вы хотите отнять его у господина полковника?

— Я?! — Барон возмущенно огляделся, капли пота появились на его красиво зачесанных бачках. — Я ничьего мнения отнимать не собираюсь! У меня свое!

Теперь смешки раздались в нескольких местах, Дрилл в гневе схватился за парадную шпагу. Трапп рассказывал, что барон, несмотря на ангельскую внешность и некоторую простоватость, пользуется репутацией убийцы. Но смеялись немногие и они быстро заткнулись, большинство было угрюмо на стороне барона с полковником.

— Позвольте, барон, — продолжал Фома светскую беседу, — вы же только что сказали, что у вас нет своего мнения, чем обрадовали меня безмерно. А теперь?..

— Позвольте и вы, граф! — прекратил эту пытку полковник. — Барон по молодости и горячности слегка оговорился, стоит ли раздувать это?

— А я о чем? Нет, конечно, не стоит! — горячо подхватил Фома. — И поэтому я предлагаю задуть это, господа, выпив мировую!

Такой подлости от него не ожидали. Откровенно говоря, все уже настроились на поединок, как на что-то неизбежное — и на тебе!.. Не-ет, этот выскочка положительно всех достал! Разочарование собравшихся трудно было описать, ведь кого-то могли убить, а теперь?! Кого «могли убить», было понятно и без слов, а то, что жертва хромает, это даже хорошо. Естественный отбор!

Все выжидательно посмотрели на полковника, но полковник, как человек умный, понимал, инцидент исчерпан, и если он будет настаивать, то превратится в обычного зачинщика, а не защитника чести дамы и пострадает при следствии. Он оценивающе взглянул на Фому, щелкнул каблуками и, подняв приветственно бокал, отошел, самоустранился. Холодная неприязнь, мелькнувшая в его глазах напоследок, читалась как уважение.

Публика расползалась по залу, обсуждая не случившуюся дуэль и не скрывая разочарования по этому поводу. Граф — ловкач, барон — болван, а полковник слишком осторожен, стареет, считали все. Но барон считал иначе. Поняв, наконец, что в дураках остался он один, он захотел разбавить свое одиночество. Хоть чем!

— Сударь! — громко произнес он, и слова его эхом разнеслись по огромному залу, поскольку музыканты отдыхали. — Я имею честь заявить вам, что вы вели себя с дамой, как скот! Более того!.. — Опять добавил Дрилл, но вовремя спохватился.

— И если вы этого не заметили, — проговорил он после короткой паузы, — то мне жаль! Но поэтому придется вас учить хорошим манерам!

Фома понял, что драться все-таки придется, косноязычная речь барона, к сожалению, не вела к храму. Присутствующие, словно заводные игрушки возвращались к месту ссоры, потирая руки: что-то будет! «Какой молодчага все-таки этот барон!» — шелестело в воздухе. Дриллу сразу же был выписан огромный и беспроцентный кредит: граф зачинщик, не драться барону не позволяла его рыцарская честь, его оскорбили!..

— Вы, конечно, хотите драться? — кисло поинтересовался Фома; нога стонала все сильнее. — Или более того?

Но шутки с его стороны уже не принимались.

— Вы удивительно догадливы! — щелкнул каблуками барон.

— Осведомлен!.. — поднял палец Фома, и с улыбкой посмотрел на него.

Но в глазах барона теперь была только сталь мщения.

— Когда? — вздохнул Фома. — И где?