Страсти по Маргарите

– Ну, что у нас тут? – сказал Саня, разглядывая телефон. – Так, неотвеченный звоночек имеется и сообщеньице. Посмотрим, посмотрим. Ага, Наташа пишет, что задержится на полчаса. Ну, так она может и вовсе не торопиться, – охранник довольно заржал.

Катя дернулась и отчаянно зарыдала. В эту минуту я пожалела о том, что на ее месте не сидела Ника. Она бы уж точно не стала плакать перед этими уродами. Вероника Стрельцова недаром слыла оторвой в нашей редакции. Ее единственную ничуть не смутили фотографии, которые появились в «Дамском поклоннике». «Прикольно! – повторяла она, разглядывая собственный снимок. – Девчонки в клубе с ума сойдут от зависти». Ника была танцовщицей в ночном клубе и согласилась стать лапушкой скорее из чувства солидарности с нами, нежели потому, что сочла себя оскорбленной. К тому же для нее это была возможность использовать свое профессиональное образование: Стрельцова закончила факультет журналистики, но никогда прежде не работала по специальности.

Из всех лапушек Ника была мне наиболее симпатична. Мне нравилось в ней все: немыслимые стрижки и экстравагантные туалеты, громкий голос и вечные рассказы о бой-френдах, которых она меняла так же часто, как цвет волос. Еще я завидовала ее умению писать. Стрельцова выдавала тексты, которые Лаппа неизменно называла убойными. Очевидно, это был природный дар, потому что ни на каком факультете журналистики не смогли бы научить той легкости, с которой она писала. Ника обладала безупречным чувством языка и каким-то особым ненавязчивым юмором, который позволял ей видеть то, чего не замечали другие. Сама я мучилась над каждой фразой, по десять раз переписывала свои заметки и неизменно слышала от Риты: «Оленька, это нужно переделать. Ты на удивление хорошо все знаешь о детях, но пишешь слишком сухо, в твоих материалах нет изюминки». Я и сама это понимала.

Уговорив Риту отдать мне в журнале рубрику «Лапушка и ребенок», я надеялась, что моих медицинских знаний и опыта воспитания Егора будет достаточно для того, чтобы давать советы читательницам. Но как только я садилась за компьютер, слова и мысли куда-то разбегались, и мои тексты более напоминали сухие страницы учебника по педиатрии. Несколько раз я пыталась обратиться за помощью к Нике, но она лишь загадочно улыбалась и говорила: «Не парься, Клюева!» Я не обижалась. Ника мне не подруга и, разумеется, не должна возиться со мной. Она появлялась в редакции, точно ветер, принося с собой атмосферу праздничной бесшабашности. Без умолку болтая по телефону, Стрельцова успевала дописать текст, рассказать о том, где она провела предыдущий вечер, и сообщить о новом поклоннике. Возможно, не все в этих рассказах было правдой, но это не мешало мне любить Нику и удивляться тому, что не все в «Лапушках» разделяют мой восторг по отношению к ней.

Однажды я специально притащила домой все Никины статьи и попыталась с карандашом в руках «расчленить» их на составляющие, чтобы понять, какими приемами она пользуется, с легкостью прыгая от абзаца к абзацу, дотягивая основную нить материала от лица до завершения статьи. Но, ничего не поняв, смогла только заметить, что пишет Ника очень просто и… неожиданно. То есть, в любой, даже самой известной теме она всегда находила неожиданный, нестандартный поворот. Может быть, как-то в эту сторону подумать? Я стала вспоминать, чем меня в последнее время удивлял Егорка. Ведь дети, как известно, не знакомые со стандартами взрослого мышления, часто удивляют нас неожиданными вопросами и суждениями.

И тут я расхохоталась. Вспомнила, как где-то с полгода назад мой Егор озадачился тайной деторождения.

– Мама, меня к тебе принес аист! – сообщил он мне новость, вернувшись из песочницы.

Заявление было полуутвердительным: сын внимательно всматривался в мое лицо.

Не знаю откуда, но я точно знала, что детям нужно говорить только правду. Даже трехлетним. Поэтому я, не отводя глаза, произнесла как можно спокойнее:

– Нет, сынок, тебя не аист принес. И не в капусте тебя нашли. Тебя я родила. Сама.

Егор минуту попереваривал информацию и сформулировал следующий вопрос:

– Родила… откуда?

– Сок пить будешь? – попыталась я увести его в другую сторону. Он взял стакан и упрямо переспросил:

– Откуда ты меня родила?

– Из живота. Ты у меня был в животе… – я шла как по минному полю. – Сначала совсем маленький, как зернышко. Потом рос, рос… И когда вырос, я тебя родила.

Егор нахмурился, взял игрушечный автомат и направился в свой «угол». Через минуту оттуда раздалось недоуменное:

– Странно, как я через писю-то не выпал…

Я была счастлива, что на тот момент его любопытство иссякло.

«Тебя не аист принес! Тебя родила я»… – вывела я заголовок своей новой статьи. Теперь я знала, о чем надо писать. И – как.

* * *

– Оля, что это? – Лаппа смотрела на меня так, словно я сотворила что-то совершенно непристойное. В руках она держала мою статью.

– Понимаешь, Рита, я решила: нужно объяснить читательницам, у которых есть маленькие дети, что в любом возрасте им нужно говорить только правду и не увиливать от вопросов.