Страсти по России. Смыслы русской истории и культуры сегодня

Цивилизационный код России записан именно в том содержании и в тех формах отношения к действительности, которые выражаются в особого типа мировоззрении (в том числе религиозном), в понимании приоритетности общественно-коллективных ценностей перед ценностями индивидуальной жизни, в известном мессианстве, какое отнюдь не определялось коммунистической идеей большевиков, а гораздо ранее была включена в состав русской культуры, о чем уверенно писал Достоевский. Он, этот код, записан в особых структурах русского языка, он находит выражение в текстах основных наших гениев – от Пушкина до Шолохова, он как раз и подпитывает ментальность и духовный мир человека русской культуры. Русская цивилизация имеет тысячелетний разбег и об этом необходимо помнить.

– То есть это сопротивление носит глубинный исторический характер, и Западу его преодолеть трудно…

А не надо его преодолевать, необходимо просто согласиться с безусловностью существования русской цивилизации. У нас свой мир, и он многовековым опытом доказал свою состоятельность. Да и у Запада сейчас нет никакой уверенности, что изменение этого кода произойдет достаточно быстро под воздействием его – западных – образцов или что движение в эту сторону уже началось, как кажется западным и российским интеллектуалам либерального толка. Не в последнюю очередь этого не происходит и потому, что Запад продолжает демонстрировать недоверие к русской цивилизации по разнообразным ментальным, политическим и социально-экономическим причинам. Что же тогда двигаться в ту сторону, где тебя не любят и не хотят видеть?

С другой стороны, русская цивилизация как система (при этом обратим внимание на то обстоятельство, что на протяжении веков она демонстрирует исключительную выживаемость и способность к видоизменению внутри самое себя) является устойчивой по причине своей культурно-психологической однородности. Опора западной цивилизации (ее идеологов) в процессе «разрушения» СССР на ее внутренние противоречия, в том числе национальные, была верной, но в онтологическом смысле недостаточной. Россия не распалась и, по моему глубокому убеждению, ей это не грозит, что я объясняю в книге. Однако, главным посылом работы является попытка (через объяснение позиций друг друга) преодоления той вражды, какая видна сегодня невооруженным глазом и какая грозит неприятностями всей мировой цивилизации.

Вот самое краткое резюме небольшого круга вопросов, какие я рассматриваю в своей работе. Мне было интересно ее писать, надеюсь, что читателю будет интересно с нею знакомиться

– Евгений Александрович, вернемся к вашему 70-летию. Такой юбилей не шутка. Что бы вы хотели сказать нашим читателям, среди которых не одна сотня ваших учеников, прошедших через вас в Вильнюсском университете, Балтийской академии, где вы были ректором?

Конечно, подведение итогов, так или иначе, неизбежно в данном случае. И не потому, что такова традиция, но уходящее время подчас выметает из памяти то, что надо бы помнить, и юбилей – это хороший повод освежить память. Я благодарен судьбе, что занимался и занимаюсь делом, которое люблю и в котором, надеюсь, разбираюсь. Изучение русской литературы, культуры было для меня и профессией, и увлечением, и личным счастьем. Проработав в Вильнюсском университете 31 год, в том числе девять лет в качестве руководителя кафедры русской филологии, я с благодарностью вспоминаю моих учителей, студентов, вспоминаю их горящие глаза после лекций и семинаров. Не могу не помнить, сколько усилий было вложено в преобразование отделения русистики в 90-е годы, как обновлялся библиотечный фонд, создавалась «Русская аудитория», как ремонтировались аудитории и библиотечный зал отделения – какое количество жизни было во все это вложено, да просто ушло сил на разговоры о привлечении денег от разного рода меценатов (у государства денег просто не было). Скажу больше, – приходилось вкладывать и свои личные средства. Надеюсь, что таблички с информацией об усилиях разных людей и организаций продолжают висеть в «Русской аудитории» и библиотечном зале. Не хотелось, чтобы все эти благородные дела были забыты. Как забыты, к примеру, блестящие ученые, работавшие на кафедрах русской литературы и русского языка в послевоенный период, что видно из просмотра информации на некоторых университетских сайтах.