Страсти по Веласкесу

— Всего доброго, — равнодушно простилась с искусствоведом я и тут же забыла о его существовании, потому что в кармане у меня зазвонил мобильник.

— Нюша, ты где? — раздался в трубке жизнерадостный голос Голубкина.

— Стою на улице возле машины. Через минуту еду домой.

— А как ты смотришь на то, чтобы вместе поужинать?

— Положительно, с утра ни единой крошки во рту не было.

— Вот и отлично! Гульнем, как в прежние времена.

— А как к этому загулу отнесется твоя невеста? Подозреваю, ей это не понравится.

— Какая невеста, Нюша? — горестно заканючил Голубкин. — Сроду у меня невесты не было. Зачем она мне?

— Не лги! Ты сам мне о ней рассказывал.

— Я пошутил.

— Плохая шутка, — сдержанно заметила я, а Голубкин внезапно оживился:

— Ты расстроилась? И зря! Место рядом со мной вакантно, и ты всегда можешь его занять.

Ну что за наглец? При малейшем намеке на доброе отношение тут же норовит сесть на шею! Чтобы поставить его на место, пришлось злобно зашипеть:

— Опять за старое?

Уловив громовые раскаты в моем голосе, Голубкин струсил:

— Что я такого сказал?

— Ты опять сделал мне предложение! Или не заметил? — сурово попеняла я.

— Ну и что? — обиделся Голубкин. — Великое дело! Сказать уже ничего нельзя.

— Говори, да не заговаривайся.

— Ты, Нюрка, вместо того чтобы орать, соглашалась бы. Прикинь, лучшего мужа тебе не найти.

— Самонадеянный нахал.

Голубкин смиренно вздохнул:

— Я на тебя, Нюра, не обижаюсь. Понимаю, что ты не со зла ругаешься, от бессилия. Хочется тебе за меня замуж, ох хочется, да только характер не позволяет. Больно он у тебя… гонористый.

— Ты меня только что оскорбил!

— А вот и нет! Я тебе в очередной раз сделал официальное предложение, и ты, между прочим, должна его принять. Сколько можно тянуть?

— А если я вдруг и правда соглашусь, что делать станешь, Голубкин?

— На руках носить.

— Вот даже как? На руках покататься охота… Пожалуй, выйду я за тебя, Голубкин.

— Обещаешь?

— Конечно. Сам знаешь, обещать — еще не значит выйти замуж, — торжествующе выпалила я, очень довольная, что впервые за это долгое время последнее слово осталось за мной.