Страсти по власти: от Ленина до Путина

Это интересные подробности, вот только Козлов не сообщает, когда это было. Если верить предыдущей версии, то в ночь с 28 февраля на 1 марта, когда у Сталина были гости. Они уехали около 4 часов утра, а через некоторое время вернулись, очевидно по вызову внутренней охраны. Об этом же говорит и Хрущев: «Уже было поздно, я разделся, когда позвонил Маленков…» Выходит, они вернулись в ту же ночь.

Цитируем дальше Козлова. Когда в 7 часов утра пришла смена, им сообщили, что Сталину стало плохо. По его словам, сообщение о том, что доктора к Сталину не приезжали в течение 14 часов, попало в прессу со слов Лозгачева. «А кто такой Лозгачев?» Он был простым завхозом, и Козлов его прекрасно знал. «Он вечно таскал продукты со склада на кухню в рваном синем халате. Лозгачев же всем рассказывал, что в его обязанности было носить почту Сталину, – возмущался Козлов. – Якобы именно он нашел Сталина лежащим на полу. Да его и близко не пустили бы к сталинским покоям! Тем более “что все двери на ключ запирались” (опять этот ключ! – М. П. ) Просто так к Сталину попасть было невозможно». О том, что он был простым завхозом, Лозгачев проговорился и сам, когда рассказывал, как после смерти Сталина разогнали охрану Ближней дачи: «Хрусталев заболел и вскоре умер. Орлова со Старостиным назначили во Владимир, а я остался на объекте – объект пустой, а я завхоз. Объект передали министерству здравоохранения».

Охранники, естественно, стали строить свои версии произошедшего и пришли к выводу, что Сталина убили. И убил его не кто-то со стороны, а человек, имевший к нему прямой доступ. «Не может быть, чтобы просто так ни с того ни с сего за какие-то полтора часа человека не стало!» – восклицал Козлов.

Выходит, что каноническая версия Лозгачева, на которую ссылается большинство исследователей, – это неправда; Лозгачев говорил об этом с чужих слов, однако сам выступал при этом свидетелем. Вероятно, он сделал это для того, чтобы повысить свою значимость. Короче, слышал звон, да не знает, где он.

Козлов также обратил внимание Николая Добрюхи на то, что на Западе вышла очередная книга откровений о смерти Сталина, написанная неизвестными «приближенными» к Вождю людьми. В ней утверждается, что в воскресенье 1 марта Сталин пошел спать в 4 часа утра. Один из его охранников, Гоги Зауташвили, земляк Сталина по городу Гори, дежурил у пульта, на котором зажигались и гасли лампочки в зависимости от того, какую дверь Иосиф Виссарионович открывал. В какой-то момент Зауташвили заметил, что одна из лапочек зажглась, но не погасла. Подождав несколько минут, Зауташвили доложил об этом начальнику охраны Старостину. Тот сначала побоялся тревожить Сталина, но спустя час все же позвонил ему по домофону. Ответа не было. Когда охранники по приказу Старостина взломали дверь, то нашли Сталина лежащим на полу; при этом его ноги находились в дверном проеме – вот почему дверь не закрылась. Сталин был без сознания; у него парализовало правую часть тела.

На эти заявления «приближенных» к Сталину людей Козлов отвечал, что пульт, отслеживающий все передвижения Вождя по даче, действительно был, но за ним обычно сидели Хрусталев, Старостин, Туков или Горундаев, а никакого Гоги и в помине не было, так что все охранники обязаны были знать друг друга в лицо.

Мы опять сталкиваемся с закрытой дверью! Важна и дата – ночь на 2 марта.

Следующая версия произошедшего называется версией Орлова-Коломенцева. Геннадий Коломенцев с 1950 года был начальником отдела питания и обслуживания высшего руководства страны. На даче Сталина в Кунцево он не был до тех пор, пока его не пригласил туда Иван Орлов, комендант этого объекта. Это случилось примерно через месяц после похорон Вождя. Орлов показал Коломенцеву дачу и рассказал о привычках Сталина: приезжал из Кремля и пил чай. Потом уходил к себе и закрывался. Без звонка никто к нему зайти не мог. У Сталина на столе тоже был звонок; если ему что-то было нужно, он нажимал его. В ту ночь, когда он умер, никаких звонков не было. Наступило утро. Сталин обычно вставал в 10–11 утра, а тут – ничего. Охрана забеспокоилась. Позвонили в Главное управление охраны. Оттуда приехали, взломали дверь и нашли Сталина лежащим возле тахты мертвым . Ошеломленный Коломенцев переспросил Орлова: «То есть как? Вообще мертвый?» Тот заверил его, что разговоры и газетные сообщения о болезни Сталина – полная галиматья!

Напомним, что в это день у Орлова был выходной и присутствовать при смерти Сталина он не мог, а значит, он рассказывал об этом Коломенцеву с чужих слов. В общем, врал так же, как и Лозгачев. А может быть, и не врал. По свидетельству другого охранника Сталина, Павла Егорова (о нем – чуть ниже), у охраны было такое правило: что случилось не в их смену, их не касалось; даже расспрашивать об этом было запрещено. Вот Орлову кто-то и наплел, что Сталина нашли уже мертвым, а он принял это за чистую монету.