Страсти (Роксолана, Книга 2)

- Да ты ведь лысый, кто же будет на тебя обращать внимание? засмеялся Мина. - Басурман или отуречившийся? Поймали тебя или сам прибежал? Да только все равно, раз ты здесь. Ну, так вот. Казаки наши воюют с басурманами не только на суше, но и на море. На море не все идут, а только отважные и способные переносить его запах. На лодках выходят в море, идут вдоль берега вправо аж до турецких околиц, добираются и до Царьграда. Если вдруг постречаются турецкие галеры, они считают лучше погибнуть, чем бесстыдно бежать или сдаться, потому-то часто и побеждают, попав даже в трудное положение. Лодки у нас хоть и небольшие, на двадцать или на тридцать человек, но чтобы их сделать, необходимо какое-то время, так вот, пока долбят, бывало, казаки на Томаковском острове или на Чертомлыкском, крымчаки уже пронюхают и возле Кызы-Кермена выставят стражу и на берегах, и на воде, ибо Днепр там перегорожен железными цепями, привезенными из Стамбула, и держатся эти цепи на поплавках; когда ждут казаков, тогда на поплавках еще и стража усаживается. Ну, так мы как? Строгаем свои тяжары где-нибудь вот здесь, а потом собираемся на том осторове, где ваши люди остановились, и назовем его Становым, а уже этот ваш, где стоите, можем теперь назвать и Московским, почему бы не назвать? От Станового и начинаем плыть. И мои хлопцы-перевозчики проводят, как уже сказано, через пороги. Никто этого не умеет, кроме них, и каждый раз ждут здесь от казака либо жизни, либо смерти. Можно было бы двинуться и по суше, особенно тем, кто страх имеет перед водой, так трудно и довольно долго, но тогда крымчаки могут увидеть, и тогда вряд ли проберешься к морю тайком. Кроме того, хочется казаку с судьбой поиграть еще до встречи с турком.

- И сколько же здесь порогов? - спросил дьяк.

- Самих порогов девять да еще заборы, гряды да камни, водовороты, бучки* и просто шипы, есть еще щетки** и поды***, есть упады****, отмети*****, пропасти, ну да это не при всякой воде. Ныне вода большая на порогах обретается, и еще она будет прибывать понемногу до святого иерарха Христова Николая, а после праздника святого Николая через неделю начнет уже спадать скорее, чем прибывала. У нас как молвится: хочешь жить - не напейся.

_______________

* Б у ч о к - камень, через который переваливается вода и ревет,

бучит.

** Щ е т к а - место сосредоточения камней.

*** П о д - сплошное каменное дно.

**** У п а д - водопад.

***** О т м е т ь - водоворот вокруг камня или чуточку ниже.

- А как же вы переправляете? - поинтересовался дьяк. - С людьми или порожняком?

- Люди идут по берегу, а уже со стругами только мы. Кто и на судне, другие удерживают его на косяках - на тонких длинных канатах, другие спускаются в воду, поднимают судно над острыми камнями и осторожно спускают его на чистое. Да уж сами увидите. Как вот у нас поется: "Та гиля, гиля, сiрi гуси, до води, та дожилися нашi хлопцi до бiди. Та гиля, гиля сiрi гуси, не лiтать, доживуться козаченьки ще й не так". Мы-то своих лодок переправляем сколько? Ну, десять от силы. А чтобы целую сотню да еще таких тяжелых, такого не бывало. А попробовать надо. Страху нагоним на самого султана, если управимся. Вот посмотрите на пороги, сами увидите.

Уже первый порог, к которому подошли назавтра, перегораживал все течение Днепра каменным выщербленным гребнем, черные мрачные зубцы торчали над водой, потемневшая вода с диким бешенством бросалась на эти зубцы, клокотала и ревела, образовывала водовороты, в неистовых скачках мчалась вниз, так, будто хотела пробить каменное дно, провалиться на тот свет.

Дьяк молча перекрестился. Гасан только свистнул. Даже в его богатой приключениями янычарской жизни не случалось такого.