Страсти Тьмы

Когда он завернул в сторону кладбища, миновав бар, его осенила жуткая мысль – он безоружен. Если там враг, то как ему защитить себя?

– Вот же глупец…

Но возвращаться он не собирался. Этот путь дался ему совсем не просто. Руки испачкались в грязи и покрой траве.

Тьма рассеивалась, и Феликсу открылся вид на местное кладбище. Почти у самого края обрыва за всеми могилами он увидел темную фигуру в плаще, которая склонилась над бликами рыжего пламени.

Феликс замер. Он боялся того, что это может быть тот, кто хочет его убить – силуэт с топором, который он с Нелли встретил в Тисовом лесу. Впрочем, вариантов того, кем бы могла оказаться эта загадочная фигура в плаще, не много.

Со всей присущей ему осторожностью, которая была возможна в этой ситуации, Феликс начал приближаться к фигуре в плаще у огня.

Все ближе и ближе… человек в плаще (если это, правда, человек) не подозревал о его присутствии. Он даже не дернулся.

«Неужели, все будет так просто?», – подумал Феликс, когда его от незнакомца отделяло меньше трех метров.

И еще движение и еще одно – Феликс остановился. Он вытянул правую руку вперед.

«Что я хочу сделать? Сорвать с него плащ?», – не понимал своих намерений он.

Треск пламени. Мгновение промедления. Движение…

И фигура обернулась к нему.

– Магда?..

Испуганная, она сидела на земле и смотрела на брата, прикрывая голову черным капюшоном.

– Феликс?! – воскликнула она.

Кого-кого, а свою родную сестру на кладбище в ночи у огня он совершенно не ожидал увидеть.

– Что происходит?

Но ответ нашел открылся сам собой.

Феликс бросил взгляд в огонь и увидел, как алые языки пламени пожирают толстую стопку пропавших экземпляров «Темного милосердия».

– Что это значит?..

Сознание Феликса на мгновение отказалось работать. Он только что осознал, что «застукал» свою сестру за жутким занятием – она сжигала собственные книги.

– Что за Гоголь в тебя вселился, Магда?

Он посмотрел на сестру, а на лице Магдалины застыли слезы. В дрожащих руках она сжимала последний несгоревший экземпляр своего романа.

Она даже попыталась улыбнуться его шутке, но ничего не вышло.

– Магда…

Феликс не знал, как ему стоит комментировать эту ситуацию, а потому он ждал объяснений от сестры.

Он взял из рук Магдалины ее книгу и открыл первую страницу. «Темное милосердие» начиналось с таких строк: «Пепел посыпался ей на лицо, и она поняла, как одиноко ей в этом мире».

– Почему ты это делаешь? – спросил все же он.

Магдалина выхватила у него из рук книгу и прижала к груди, сдерживая рыдания.

– Я не хочу, чтобы они это читали. Вообще не хочу, чтобы кто-то еще это читал.

– Почему же? Я читал, это… замечательная книга! Ты сама говорила, что «Темное милосердие» – шедевр твоего творчества.

– Пустые слова. Пустые оправдания. Все, что я писала в этой книге – ложь. Я писала о такой любви, какой сама никогда не испытывала. Я писала о том, о чем сама не знаю… я не могу обманывать людей и тем более этих людей.

Феликсу было тяжело осмыслить все противоречия, которые возникают в сознании творческой личности. Он никогда не пробовал писать, а потому не знал, какого его сестре испытывать такое.

– Но ты не можешь все это сжечь!

– Могу!

Магдалина резко обернулась к огню и замахнулась последним экземпляром, но остановилась.

– Магда…

– У Лира остался экземпляр. Я не смогла его найти. Он его хорошо спрятал.

Феликс поймал себя на мысли, что совсем не подумал о том, что виновницей исчезновения этих книг оказалась сама Магдалина. Он мог только воображать, как его сестра пробиралась в чужие дома и похищала собственные романы.

– Вот чем ты занимаешься, когда я с Нелли гуляю по Тисовому лесу…

Феликс пытался сообразить в какие моменты Магдалина крала книги, ведь она весь день проводит с ним.

– Я напишу что-то другое… но я не могу позволить этим людям читать ту ложь, который я напичкала эти страницы…

– Но, Магда, в том-то и творчество писателя, чтобы…

– Я не такой писатель!

Она гневно посмотрела ему в глаза.

– Я хочу писать правду, а моя героиня… она совсем другая. Я даже не могу представить сама, каково ей. Как глупо!

Магдалина замахнулась…

– Магда!

И последний экземпляр «Темного милосердия» отправился в огонь.

– Это мое решение, Феликс. И только мое.

И он это принял.

– А Лир?

– Пусть прочтет. Так и быть.

Феликсу стало не по себе от всего того, что он сейчас имел несчастье лицезреть. Мастер уничтожает свое творение.

– Неужели твой роман не заслуживает лучшей участи?

– Это мое творение, Феликс. И я сама решаю, что с ним делать.

– Но как мы объясним это остальным?

Магдалина задумалась. Кажется, она совершенно об этом не подумала.

– Здесь происходит много странностей, – наконец решила она, – и, думаю, мы найдем, кого во всем обвинить.

Глава 18

На кладбище собрались все: семья Алмазовых, супружеская чета Лариных, мать и сын Нарышкины, Генхелия, Степан Степанович с двустволкой, Влас, сотрудники полиции, Дмитрий и Софи, Нелли и Мефодий Белинские и господин Вольфганг.

Жители смотрели на выжженную у края обрыва траву и разбросанные по ней сожженные экземпляры «Темного милосердия». Ветер поднимал пепел в воздух и разносил его над морем.