Возможно, после громкого скандала вокруг это дела с убийством, Стешин и не рискнул бы предъявить завещание. Ему пришлось бы удовольствоваться только приличной суммы драгоценностями, заложенными Анной Георгиевной в его ломбард. Но человеческая жадность и глупость не знают предела. Он все не решался уничтожить документ, доставшийся ему такой ценой. Между прочим, он долго не хотел сознаваться, какой именно текст подписала Веселовская. -И, какой ж? - не выдержала Кристина.
- Предложение об организации выставки старинных русских самоваров, приуроченное к двухсотлетию со дня основания одной из первых русских фабрик по изготовлению самоваров - предприятия Василия Ломова.
Олег повертел в руках сувенирный самоварчик и подошел к кассе.
-Тебе он так понравился? - изумилась Кристина.
- Это тебе на память об этом удивительном деле, в котором нам довелось поучаствовать. - Олег замялся, - знаешь, я долго жалел, что родители уговорили меня стать фармацевтом. Профессия полезная, интересная, но... не романтичная что ли. А теперь я этому рад, потому что... Только не смейся, пожалуйста, потому что я решил писать детективные романы. И знание лекарственных препаратов и действия ядов мне очень помогут.
-Ты - просто прелесть! - девушка, не удержавшись, чмокнула его в пухлую щечку. Они шли, опьяненные весной, собственной молодостью, наивной верой в свое прекрасное будущее.
Кристина искоса посматривала на своего славного приятеля и все пыталась понять, почему же он так ей нравится, что притягивает в этом не слишком красивом, но очень симпатичном пареньке. Его искренность и доброта, не показное дружелюбие, неуемная фантазия, жажда попробовать себя в новой профессии, новом деле? Да все это. А еще...
- А еще,- подумала Кристина, - толстенький уютный аптекарь - большой везунчик. Недаром таинственное дело пришло к нему само собой, точно так же, как и последняя улика, позволившая ускорить развязку. И в конце концов, разве не его редкая удачливость привела к тому, что и она сама, красивая и перспективная, влюблена не в мужественного и спортивного молодого следователя, а в ничем особо не примечательного пухленького фармацевта.