Страсти Земные

Мы просмотрели фото всех домочадцев. В доме еще жили жена, дочь — студентка, сын — школьник и домработница, жена дворника. И сам хозяин, Вениамин Олегович Раднов пятидесяти лет, состоятельный тип, влиятельная личность в деловых кругах.

— Покажу хозяину, — пробормотал дворник и захлопнул передо мной дверь.

Кем мне быть с моей внешностью? Творческой личностью. Я выбрал кино.

Спустя минут пять дверь отворилась, и дворник недовольно пробормотал:

— Заходите. Снег не забудьте отряхнуть.

В просторном теплом холле, украшенном в египетском стиле с фресками и тремя старинными вазами, ко мне подлетела барышня в коротком домашнем платьишке:

— Ой, а вы правда из кино!?

— Правда, девушка, но подбором актеров не занимаюсь, я ищу натурные съемки, но за вас готов замолвить словечко, — галантно ответил я ей с обворожительной улыбкой.

— Да я вовсе не хочу становиться актрисой, — смутилась девушка, — просто интересно.

— Что вам нужно, молодой человек, — раздался уверенный, привыкший повелевать голос.

Дочь испугано отвернулась от меня и с неохотой направилась к лестнице на второй этаж. В доме, кроме тихо звучащего телевизора с голосом диктора, не было никаких звуков. Ни музыки, ни шума обычного общения домочадцев, ни звона посуды на кухне. Строго у них.

Хозяин шествовал со второго этажа по второй лестнице. Именно шествовал, иначе эту походку не назовешь. Высокий, атлетически сложенный, с богатой темной шевелюрой, в серых глазах — сталь. Шелковый халат, расшитый дракончиками одетый на белую майку, мягкие домашние брюки, теплые тапочки — только подчеркивали статус барина. Аура большая, густо заполненная серостью. На пальце старинный массивный перстень, ярко светящийся серым. От хозяина просто физически веяло холодом.

— Добрый вечер! — улыбнулся я ему, — я Юрий Найбауэр, помреж в кинокомпании Сокол, ищу натуру для кино.

— Я прочитал это, молодой человек, причем здесь я, — холодно ответил он.

— О! Вы просто не представляете, как ваш шикарный дом подходит для натурных съемок! Понимаете, — я говорил очень быстро, практически тараторил, — мы снимаем фильм ужасов с рабочим названием «Кошмары в загородном доме».

— Никаких съемок в доме я не допущу, — произнес еще более ледяным голосом, продолжая спускаться, — и попрошу вас… — начал раздражаться, но я перебил.

— Что вы, что вы, исключительно снаружи! У вас вылитый европейский особнячок, а остальное на студии в декорациях и я смотрю кое-что можно позаимствовать у вас. Вы увлекаетесь древним Египтом? — серость в ауре заклубилась.

Только не попытался бы меня подчинить! Мне позарез надо его на улицу выманить, хочу показать ребятам, на что способны серые, а он сразу видно силен.

Обезвредить его в доме пара пустяков. Ну, может не пару, но достаточно быстро. Свою ауру я замаскировал под обычную, амулетов на мне нет, так что он ни о чем не подозревает, но! Остальные группы задержания сработают по-тихому, а мне надо пободаться с ним в открытую и не только ребятам показать, что бы относились с большей настороженностью, но и для себя. Что могут серые — большой вопрос. Во дворе все готово к съемке увлекательного кино и свидетели есть.

— Смотрели «Мумию»? Там демон вселился в египетскую мумию, у нас тоже про демонов, — после этих слов из клубков ауры вылетел щуп, но, не долетев до меня какого-то метра, развеялся. Он передумал!

— Он взволновал, заинтересован, раздражен. Короче заинтригован, — сообщила Фиона, — появился какой-то интерес, но не к тебе лично, любопытство, ожидание.

— Страх был?

— В помине не было, на редкость самоуверенный тип. При слове «демон», наоборот мелькнула радость.

— Так вы ассистент режиссера? — хозяин подошел ко мне и скрестил на груди руки. На золотом перстне сверкнул синий бриллиант. По-моему это редкость, такой камешек в полтора сантиметра, не разбираюсь в каратах, должен стоить кучу бабок, и работа старинная. В камне сложное плетение.

— Да, работаю на картине К…

— С продюсером свести можете? — перебил он меня.

— Фиона, почему он не пытается мне это внушить!? — я заволновался.

— Не знаю, но предполагаю, что так же, как и мне ему необходимо повозиться. Это же на сутки вперед внушить надо, не на сейчас. Ленится, считает, что и так их сведешь. Да, он уверен в этом. Самоуверенный тип, — повторилась она.

— Разумеется! Но только если хорошо отчитаюсь в выборе натуры, — сказал, хитро прищурившись, — а домик у вас загляденье!

— Считайте, что натуру уже нашли.

— Вот спасибо! Я похожу вокруг, обойду дом?

— Я вам помогу. Семен!

Откуда ни возьмись, появился дворник. Он держал в одной руке самые обычные валенки, а через вторую была перекинута самая настоящая меховая доха. Вениамин Олегович вставил ноги в валенки, а доху Семен забросил ему на плечи. Я только в кино про дореволюционную жизнь такое видел. Потом дворник открыл дверь.

— Я за вами, молодой человек, — хозяин показал рукой на дверь.

Мы вышли на середину двора и я обернулся на дом:

— Красиво и со вкусом, — прокомментировал строение, — постойте здесь, я на секунду, — после этих слов сложил ладони «рамочкой» и, глядя в неё, начал пятиться задом.